Поиск

Шырав ĕçĕ:

хӑйсен (тĕпĕ: хӑйсем) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эсир тарӑхнипе, эсир — правасем кӗрешсе илес тесе ҫапӑҫӑр, вӗсем — хӑйсен харпӑрлӑхӗшӗн ҫапӑҫӗҫ.
Вы будете сражаться, движимые отчаянием, они — инстинктом самосохранения; вы — за права, они — за сохранение собственности.

IX сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Ҫав легионерсем сирӗнпе, чурасемпе, пурлӑхсӑр ҫынсемпе ҫав тери хаяррӑн кӗрешӗҫ, мӗншӗн тесен вӗсем сире хӑйсен пурнӑҫне ҫӗмӗрекенсен вырӑнне хураҫҫӗ.
Ведь эти легионеры будут с величайшим ожесточением биться с вами — рабами, лишенными всякого имущества и несущими им разорение.

Рим ӑмӑрткайӑкӗсем хӑйсен ҫуначӗсемпе пӗтӗм ҫӗре хупласа илсен, вара эсӗ вӗсене сӑнчӑрласа хурас тетӗн-и, вӗсене тимӗр чышкӑра хӗстерес тетӗн-и?
После того, как римские орлы раскинут свои крылья над всеми народами земли, ты хочешь заковать их в цепи, сжать их в железном кулаке?

Суллӑпа Марий мӑнкӑмӑллӑ легионерӗсем хӑйсен хӗҫ-пӑшалӗсене ҫурӑм хыҫне мӗнле ҫыхнине часах курӑпӑр!
Бьюсь об заклад, что мы увидим, как застегиваются доспехи на спинах гордых легионеров Суллы и Мария.

— Этем сӑнлӑ урнӑ тискер кайӑксем, Ливия пушӑ хирӗнчи арӑслансем пек, юн ӗҫесшӗн ҫунаҫҫӗ; вӗсем пусмӑртисен юнне курса киленеҫҫӗ; юрӗ, вӗсем хӑйсен хӗҫӗсене пирӗн хӗҫсене хирӗҫ тӑратчӑрах, ун чухне вӗсем хӑйсен юнӗ пирӗннипе хутӑшса юхнине курма пултарӗҫ, ун чухне вӗсем чурасен те, гладиаторсен те, пусмӑртисен те чӗресем тапнине ӑнланӗҫ…
— Эти бешеные, свирепые звери в образе человеческом жаждут крови, как тигры Ливийской пустыни; хорошо, пусть они выйдут со своим мечами против наших мечей, пусть по чечет их кровь, смешиваясь с нашей, и пусть поймут, что сердце бьется и у рабов, и у гладиаторов, и у угнетенных.

Вӗсен хыҫҫӑн пытарнӑ чухне калакан вӑрӑм флейтӑллӑ музыкантсен ушкӑнӗ, унтан — траур тӑхӑннӑ пилӗкҫӗр ытла префикӑсем пынӑ, вӗсем куҫҫуль юхтарса, йынӑшса, хӑйсен ҫӳҫӗсене тӑпӑлтара-тӑпӑлтара, вилнӗскерӗн паттӑрла ӗҫӗсемпе ырӑ ӗҫӗсене кӑшкӑрса мухтаса утнӑ.
За ним — группа музыкантов, игравших на длинных погребальных флейтах, а за ними следовало более пятисот плакальщиц, одетых в траур, они, заливаясь слезами, вырывали себе волосы и во весь голос прославляли подвиги и добродетели покойного.

VIII сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Тупӑк хунӑ кӳме ҫул ҫине тухсан, ун хыҫҫӑн Лутаций Катулл консул пычӗ, икҫӗр сенаторпа икҫӗр юланутҫӑ, Кумы, Капуя, Байи, Геркуланум, Неаполь, Помпея тата Кампанири ытти хуласемпе ялсенчи мӗнпур патрицисем, Италири мӗнпур муниципистсемпе хуласен представителӗсем, ҫирӗм тӑватӑ ликтор, консулсен ялавӗсем, Сулла майлӑ ҫапӑҫнӑ мӗнпур легионсем пычӗҫ; вӗсемсӗр пуҫне, хӑйсен ҫулпуҫне юлашки хут хисеплесе чыс тумашкӑн хӑйсен ирӗкӗпе хӗҫпӑшалпа килнӗ аллӑ пине яхӑн легионерсем, Сулла ирӗке янӑ темиҫе пин ҫын, Римран юри пылчӑклӑ тумтирпе килнӗскерсем, трубачсем, флейтистсен тата цитристсен йышлӑ отрячӗсем, кӑвак тогӑсемпе траур тӑхӑннӑ матронӑсен ушкӑнӗсем, Кумӑран тата Италин ытти пайӗсенчен килнӗ хисепсӗр нумай халӑх пычӗ.
Со всех концов Италии съехались люди почтить покойного, когда погребальная колесница двинулась из Кум, ее сопровождали кроме консула Лутация Катула, двухсот сенаторов у такого же числа римских всадников, все патриции из Кум, Капуи, Байев, Геркуланума, Неаполя, Помпей, Путеслы, Летернума и из остальных городов и деревень Кампаньи, представители всех муниципий и городов Италии, двадцать четыре ликтора, консульские знамена, орлы всех легионов, сражавшихся за Суллу, около пятидесяти тысяч легионеров, прибывших при оружии, чтобы отдать последние почести своему непобедимому вождю, и много тысяч отпущенников из Рима, одетых в траурную одежду, многочисленные отряды трубачей, флейтистов и цитристов, тысяч матрон в серых тогах и в самом строгом трауре, бесчисленные толпы народа, которые пришли в Кумы из разных мест Италии.

Вара пӗр паллӑ кун сигнал тӑрӑх вунӑ пин чураран тӑракан ҫар ҫӗкленӗ, хӑйсен сӑнчӑрӗсене ватса унӑн ункисене пусмӑрлакансем ҫине пӑрахакан ҫар пулса тӑрӗ, вӑл ҫар хӑйсен мӑшкӑллӑ сӑнчӑрӗсенчен никам ҫӗнтерейми хӗҫсем туптаканни пулса тӑрӗ…
Оттуда в определенный день, по условному сигналу выйдет войско в десять тысяч бойцов, десять тысяч рабов, разбивших свои цепи и кидающих кольца этих цепей в лицо угнетателям; десять тысяч рабов, которые из железа своих позорных цепей выкуют лезвия своих непобедимых мечей…

Ҫавӑнпа Помпейпа Лепид, алла-аллӑн тытӑнса халӑх хушшипе иртнӗ чух, хӑйсен майлисене лӑпланма, йӗркелӗх тытма чӗнчӗҫ.
Помпей и Лепид, проходя через толпу под руку, призывали оба громкими голосами каждый своих сторонников к спокойствию, к порядку, к тишине, предлагая всем разойтись по домам.

Сенатор-аттесем, хамӑрӑн тӑван ҫӗршывӑн кун-ҫулӗ пирки пӑшӑрханма ан парсамӑр мана, паттӑрлӑх, ырӑ ӗҫ тӑвасси, хайне тивӗҫлипе хаклас хӑват ҫак аслӑ пухӑвӑн та пур тесе шанма парсамӑр мана; Рим сенаторӗсем хӑраса мар, хӑйсен чаплӑ ӗҫне ӑнланса туса пыраҫҫӗ тесе шанма парсамӑр мана!
О, дайте мне, дайте возможность, отцы-сенаторы, не отчаяться совершенно в судьбах нашего отечества, позвольте мне питать надежду, что мужество, добродетель, чувство собственного достоинства и совесть присущи еще этому высокому собранию; докажите, что не низкий страх, но глубокое чувство собственного величия преобладает в римских сенаторах.

Вӗсем хӑйсен тӑванӗсемпе тусӗсене вӗлернӗскере, хӑйсен пурлӑхне пӗтерекенскере уҫҫӑнах ылханчӗҫ, ҫӗнӗ улшӑнусем тӑвасшӑн пулса пӑлханчӗҫ, тавӑрма чӗнчӗҫ.
Они открыто проклинали убийцу своих родных и друзей, проклинали того, кто лишил их состояния и жизни, желали перемен, волновались, надеялись и призывали к мщению.

Брезовирпе Торкват хӑйсен хӗҫӗсене, юн хытиччен тасатас тесе, темиҫе хутчен ҫӗре чиксе кӑларчӗҫ те йӗннисене чикрӗҫ.
Брезовир и Торкват несколько раз воткнули свои мечи в землю, чтобы стереть с них кровь, и затем вложили их обратно в ножны.

VI сыпӑк // Григорий Алентей. Джованьоли, Р. Спартак: роман / вырӑсларан Г.Алендей куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 332 с. — 11–314 с.

Катилина триклинийӗнче гладиаторсен Рима хирӗҫ восстани тумалли союз пурри ҫинчен пӗлсен, Кай Веррес ҫак хастарлӑ та хӑрама пӗлмен ҫынсем хӑйсен ӗҫне ҫӑмӑллӑн пӑрахассине ӗненмен, мӗншӗн тесен ку ӗҫре гладиаторсем хӑйсем нимӗн те ҫухатман, тупасса вара пит нумай тупма пултарнӑ.
Кай Веррес, узнав в триклинии Катилины, что существовал союз гладиаторов для организации восстания против Рима, не мог поверить, что эти храбрые, презирающие смерть люди так легко отказались от предприятия, в котором они ничего не теряли, а могли выиграть все.

— Вӗсем хисепӗпе ӳсеҫҫӗ, ҫуллахи вӑхӑт килессе кӗтсе, тӑрӑшса хӑйсен ӗҫне тӑваҫҫӗ.
— Они растут числом и усердно занимаются своим делом, ожидая наступления лета.

— Анчах вӗсем халӑха савӑнтарассишӗн ҫапӑҫса вилме пӗлеҫҫӗ пулсан, вӗсем хӑйсен ирӗклӗхӗшӗн ҫапӑҫма та, вилме те пултараймӗҫ-и вара?
— Но именно потому, что они умеют сражаться и умирать для развлечения народа, они могут сражаться и умирать для завоевания свободы.

— Ҫапах та, икӗ уйӑх ӗлӗкрех мана гладиаторсем кавар туни ҫинчен, вӑрттӑн союз организацилени ҫинчен, вӗсен хӑйсен пароль, сывлӑх сунмалли вӑрттӑн паллӑсем, гимнсем пурри ҫинчен пӗлтернӗччӗ.
— Однако, два месяца тому назад гладиаторы были в заговоре, организовали тайный союз, имели свой пароль, условные знаки приветствия и свои гимны.

Тимахвипе Миша часах хӑйсен ӗҫӗпе каяҫҫӗ.
Вскоре Тимофей и Миша уходят по своим делам.

Эпир курнӑҫӑпӑр-ха // Николай Евстафьев. Дубов Н.И. Юханшыв ҫинчи ҫутӑсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 144 с.

Шап-шурӑ курӑнакан хӑва тӗмӗсем ҫӗр ҫумне ҫити пӗшкӗнсе ларнӑ, йӑмрасем хӑйсен хулӑ-аллисемпе сулкаласа лараҫҫӗ, хура та кӑпӑклӑ шыв ҫырана пырса ҫапӑнать, хаяррӑн вӗресе илет те татах пырса ҫапӑнать.
Побелевший тальник прижат к земле, ивы размахивают своими руками-плетьми, черная взмыленная вода бросается на берег, яростно вскипает и бросается снова.

Ҫирӗп пул, Константин! // Николай Евстафьев. Дубов Н.И. Юханшыв ҫинчи ҫутӑсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 144 с.

Ҫатансемпе чие йывӑҫҫисен сулхӑнӗсенче шӑрӑхпа аптранӑ йытӑсем хӑйсен хӗрлӗ чӗлхисене кӑларса выртаҫҫӗ.
В тени плетней и вишняков, вывалив розовые языки и хакая, лежат разомлевшие от зноя собаки.

Кам пулма туртӑм пур санӑн? // Николай Евстафьев. Дубов Н.И. Юханшыв ҫинчи ҫутӑсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 144 с.

Костя шухӑшлать: йӑлтӑртатса тӑракан вӗтӗ хумсенчен пуҫласа юханшывӑн тӗттӗм тӗпне, ҫӑрттансем хӑйсен шӑтӑкӗсенче уссийӗсене хускаткаласа выртакан ҫӗре ҫити, ку енчи сӑрт-туллӑ ҫырантан пуҫласа сулахай енчи лутра та тикӗс ҫыран таран, ҫакӑн сарлакӑш те ҫакӑн тарӑнӑш вырӑнта мӗн чухлӗ шыв юхса иртет-ши?
Костя пробует представить себе, как от сверкающей ряби на поверхности до темного дна, где, поводя усами и отдуваясь, лежат в ямах сомы, от этого гористого, коренного, до левого, низменного, берега, во всю эту ширину и глубину идет тугая, упругая толща вод.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика