Поиск

Шырав ĕçĕ:

санӑн (тĕпĕ: сан) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Каламалли те ҫук, лайӑх ӗҫсем туса тӑкнӑ санӑн хайхи…
— Хорошие дела, нечего сказать, наделал этот твой…

XXV // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Пӗтӗмпех тӑван ҫӗршыври пек пулни хӗре ҫав тери хурлантарнӑ: вӑл мӗн тума килнӗ-ши кунта, мӗн тума ӗмӗтленнӗ, шаннӑ, кӗтнӗ, мӗн тума тӗл пулнӑ-ши ӗнтӗ ҫав: «Манӑн тӳпе санӑн тӳпе пулӗ, хӗрӗмҫӗм», — тесе калакан кӗрнеклӗ, ялан шухӑшласа ҫӳрекен ҫынна та.
Все было, как на родине, в такой степени, что девушке становилось до боли грустно: зачем же она ехала сюда, зачем мечтала, надеялась и ждала, зачем встретилась с этим высоким человеком, задумчивым и странным, который говорил: «Моя доля будет и твоя доля, малютка».

Санӑн тусусене пурне те ҫав путсӗр Таманиголлӗ-мӗнӗпех, е мӗнле калаҫҫӗ-ха ӑна, аҫа ҫаптӑр!
Пусть гром разобьет твоих приятелей, вместе с этим мерзавцем Тамани-голлом, или как там его зовут!

XIII // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

— Мӗншӗн-ха санӑн ятарласах американецсем пек пулма тӑрӑшмалла? — тенӗ Матвей сиввӗн.
— А зачем тебе непременно походить на американца? — сказал Матвей холодно…

X // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

— Турӑран хӑрасчӗ санӑн, Сӗрӗм, — тенӗ Матвей, тинкеререх пӑхса.
— Побойся ты бога, Дыма! — сказал Матвей, вглядевшись.

Енчен санӑн аннӳ Хӑвалӑх вӑрманӗ ҫумӗнчи кивӗ те лӑпкӑ масартан тӑрса тухас пулсан, кунта вӑл сан ачусене хӑйӗн мӑнукӗсем тесе йышӑнас ҫук…
И если бы встала твоя мать из заброшенной могилы, на тихом кладбище под лозищанским лесом, то здесь в детях твоих она не признала бы своих внуков…

Эсӗ те, Турта Матвейӗ, санӑн тусу Сӗрӗм те вилнӗ, сирӗн унчченхи шанчӑкӑр та вилнӗ, чӗрӗр те, чулӑр та урӑхланӗ, кӗлӗ те ют пулӗ…
Прежний Матвей уже умер, и умер Дыма, и умерла ваша прежняя вера, и сердце у вас станет другое, и иная душа, и чужая молитва…

Санӑн шӑматкун та ӗҫе ҫӳрес пулать…»
Ты должна ходить и в субботу…»

IX // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Мистер Борк, Лозинский шухӑшӗсене туйса илнӗ пекех, сӗтел хушшинчен тухнӑ та, юнашар пырса ларнӑ, — Господин Борк, — тенӗ Матвей, — санӑн ачусем праҫнике питех хисеплемеҫҫӗ курӑнать.
Мистер Борк, как бы угадывая мысли Лозинского, вышел из-за стола и сел с ним рядом, — Вижу я, господин Борк, — обратился к нему Матвей, — что твои дети не очень почитают праздник?

Паспорт пур-и-ха санӑн?
А паспорт есть?

VIII // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

А кусем — санӑн тӑванусем-и?
А эти — тебе родня?

«Лере, ҫав аслӑ та палламан ҫӗршывра эпӗ хам телее шыраса тупсан, вӑл телей санӑн пулӗ, хӗрӗм.
«А вот же, если я найду там в широком и неведомом свете свою долю, то это будет также и твоя доля, малютка.

IV // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

— Санӑн тавҫӑрулӑх ҫук, Иванӗ имшеркке.
Ты глуп, а Иван слаб.

II // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Пур тӗлтен те чуп туса пӗтерчӗ ӑна, кӑкӑрӗ ҫумне хыттӑн-хыттӑн чӑмӑртаса: «Ухмах санӑн аннӳ, ҫаптармалла ӑна, анрана. Тӑлӑха хӑваратчӗ вӗт сана, манӑн пӗчӗккӗме, ывӑлӑма… Аҫу мӗн калатчӗ-ха ӗнтӗ, ҫакна пӗлсен?..» — каллех Сережӑна чуп тума, хускалнипе аякӗ ыратать пулин те, ӑна алӑ ҫинче ҫӳлелле ывӑтса ҫавӑркалама тытӑнчӗ, куҫҫуль витӗр кулчӗ.
Исцеловала его всего, потом прижала к груди крепко, твердя: «Дура, дура твоя мамка, сечь ее надо, дуреху. Оставила бы тебя одного, кровинушку мою, сыночка моего… А что бы сказал папанька, узнав обо всем этом?..» — и опять принималась целовать, тутушкать на поднятых вверх руках, не замечая боли, которую причиняла себе такими движениями, а сама и смеялась, и плакала, блестя темными под крутыми дугами бровей глазами.

Хуркайӑк // Асклида Соколова. Алексеев, Михаил Николаевич. Ҫӑкӑртан асли ҫук: [повеҫ] / М. Н. Алексеев. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 192 с.

Санӑн тӗрӗс-тӗкӗл.
Твой-то жив-здоров.

Вут-шанкӑран мӗнле санӑн?
Как у тебя с дровами?

Кайран эпӗ санӑн йывӑр пурнӑҫу ҫинчен аса илтӗм те, мана хамӑр ҫапла ӗҫкӗ тунӑшӑн намӑс пулса кайрӗ — эсир унта выҫӑллӑ-тутӑллӑ пурӑнатӑр пуль те пӗтӗмпех пире ярса паратӑр.
А потом я вспомнил, как тебе там сейчас тяжело, и мне стало стыдно за этот наш пир — вы, поди, там недоедаете, а все отсылаете нам.

Чунӑм, тӑванӑм, тавтапуҫ сана Сережӑшӑн, тӗнчере эсӗ пуршӑн, санӑн куҫусемшӗн, санӑн чӗрӳшӗн — пуриншӗн те, пуриншӗн те тав тӑватӑп.
Милая, родная, родненькая, спасибо тебе за Сережку, за то, что ты есть у меня, за твои глаза, за твои руки золотые, за твое сердце — за все, за все спасибо.

Пӗлетӗн-и эсӗ, манӑн чунӑм, санӑн Петькунтан телейлӗ ҫын тӗнчере урӑх ҫук.
Знаешь ли ты, моя милая, что счастливей твоего Петьки нет человека во всем белом свете?

— Санӑн Петӗр бригадирччӗ.
— Петр твой был бригадиром.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика