Поиск

Шырав ĕçĕ:

унашкал сăмах пирĕн базăра пур.

унашкал (тĕпĕ: унашкал) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Сӳнтерӗр ҫуртасене, — сасартӑк хӑйне манер кӑшкӑрса ячӗ Дерпт студенчӗ; унашкал хытӑ кӑшкӑрни эпир пурте харӑс кӑшкӑрсан та илтӗнмелле.
Тушите свечи, — закричал вдруг дерптский студент так приемисто и громко, как только можно было крикнуть тогда, когда бы мы все кричали.

XXXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ пӗрремӗш курсра вӗренекенсен ӗҫкине каясси ҫинчен пӗлсен, Володя йӗрӗнӳллӗн кулса илчӗ; анчах эпӗ вӑхӑта унашкал ирттерсе курманнипе ку мана тӗлӗнмелле пысӑк савӑнӑҫ кӳрессе кӗтрӗм, ҫавӑнпа 3. барон патне шӑп та лӑп кӑтартнӑ вӑхӑтра, сакӑр сехет тӗлне, ҫитрӗм.
Володя презрительно улыбнулся, узнав, что я еду на кутёж первокурсников; но я ожидал необыкновенного и большого удовольствия от этого еще совершенно неизвестного мне препровождения времени и пунктуально в назначенное время, в восемь часов, был у барона З.

Володя ташлама питӗ нумай ҫӳрерӗ, атте те хӑйӗн ҫамрӑк арӑмӗпе пӗрле балсене час-часах кайрӗ; анчах мана е ытла ҫамрӑк, е унашкал йӑпанусене ҫӳреме пултараймасть тесе шутларӗҫ пулмалла, балсем тӑвакан килйышсемпе мана никам та паллаштармарӗ.
Володя танцевал очень много, папа тоже езжал на балы с своей молодой женой; но меня, должно быть, считали или еще слишком молодым, или неспособным для этих удовольствий, и никто не представлял меня в те дома, где давались балы.

XXXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Университета кӗнӗ чух эпӗ ятлӑ ҫынсем хушшинче хамӑн пичче пекех йӑпанса ҫӳреме ӗмӗтленнӗччӗ, анчах ҫак хӗл ман унашкал йӑпанса ҫӳрес ӗмӗт татӑлчӗ.
Светские удовольствия, которым, вступая в университет, я мечтал предаться в подражание старшему брату, совершенно разочаровали меня в эту зиму.

— Ну, тусӑмсем, — терӗ вӑл ҫирӗппӗн, пуҫне ҫӗклесе, хӑвӑрттӑн тухакан темлерех саспа, унашкал сасӑпа аван мар япаласем ҫинчен тата вӗсене сӳтсе явма кая юлнӑ пулсан калаҫаҫҫӗ, — эпӗ Авдотья Васильевнӑна качча илесси ҫинчен эсир пӗлетӗр пулӗ тесе шутлатӑп.
— Ну, друзья мои, — сказал он решительно, поднимая голову и тем особенным быстрым тоном, которым говорятся вещи, очевидно, неприятные, но о которых судить уже поздно, — вы знаете, я думаю, что я женюсь на Авдотье Васильевне.

XXXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Тытӑнчӑк калаҫакан полковнике кукка тесе чӗнесси, унашкал ҫынсемпе хурӑнташланасси ҫав териех кӑмӑллӑ ӗнтӗ.
— Очень приятно иметь этакого дядюшку-заику, полковника, и все это родство.

Атте, ҫуркунне хӗрачасемпе пӗрле яла тӑлӑх таврӑннӑ хыҫҫӑн, эпӗ тӗшмӗртнӗ тӑрӑх хӑйне пӑшӑрхантаракан темле телее туйса тӑнӑ тата вашават кӑмӑллӑ пулнӑ, унашкал кӑмӑл-туйӑм картла вылякан ҫынсен нумай выляса илнӗ хыҫҫӑн урӑх выляма килӗшмен чухне пулать.
Приехав один весной с девочками в деревню, папа, я воображаю, находился в том особенном тревожно счастливом и общительном расположении духа, в котором обыкновенно бывают игроки, забастовав после большого выигрыша.

XXXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл савӑк пулас тенӗ чухне унӑн савӑнӑҫӗ темле тӗлӗнмелле пулса тухать — те хӑйӗнчен хӑй, те хӑйпе калаҫаканран, те пӗтӗм ҫут тӗнчерен кулать, хӑйӗн вара унашкал кӑмӑл ҫук та пулӗ.
Когда же она хотела быть веселой, то веселье ее выходило какое-то странное — не то она смеялась над собой, не то над тем, с кем говорила, не то над всем светом, чего она, верно, не хотела.

ХХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Сomme il faut ҫынни вӗсенчен танлаштарма ҫук ҫӳлте тӑрать; вӑл вӗсене картинӑсем ӳкерме, нотӑсемпе кӗнекесем ҫырма, ырӑ ӗҫсем тума ирӗк парать, — вӑл вӗсене ҫакӑншӑн мухтать те: лайӑх япалашӑн кирек кама та мухтама юрать, — анчах вӑл вӗсемпе пӗр шая тӑма пултараймасть, мӗншӗн тесен вӑл comme il faut ҫынни, вӗсем унашкал ҫынсем мар, — ҫакӑ ҫителӗклех.
Человек comme il faut стоял выше и вне сравнения с ними; он предоставлял им писать картины, ноты, книги, делать добро, — он даже хвалил их за это: отчего же не похвалить хорошего, в ком бы оно ни было, — но он не мог становиться с ними под один уровень, он был comme il faut, a они нет, — и довольно.

XXXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

«Вӗсем унашкал пулччӑр тесе, хам астӑвасса нихҫан та нимӗн те туман, йӗркеллӗ ҫын чӗрни урӑхла пулассине ӑнланмастӑп», — терӗ мана хирӗҫ Дубков.
Дубков мне отвечал: «С тех пор, как себя помню, никогда ничего не делал, чтобы они были такие, я не понимаю, как могут быть другие ногти у порядочного человека».

«Пӗлместӗн пулсан, сан мӗншӗн пирӗн пек калаҫмалла-ха?» — ыйтаттӑм эпӗ хам ӑшра унашкал ҫынтан, питӗ йӳҫҫӗн тӑрӑхласа.
«Для чего же ты хочешь говорить, как мы, когда не умеешь?» — с ядовитой насмешкой спрашивал я его мысленно.

Мӗнле пьесӑсем калани паллӑ — вальссем, ҫавраҫилсем, романссем (arrangés) т. ыт. те, — вӗсене эпир пӗлекен юратнӑ композиторсем ҫырнӑ; унашкал пьесӑсене ӑна-кӑна кӑштах чухлакан кашни ҫын нотӑсем сутакан магазинта питӗ хӳхӗм япаласен купинчен пысӑк мар тӗрке суйласа илет те сире ҫапла калать:
Выбор пьес был известный — вальсы, галопы, романсы (arrangés) и т. п., — всё тех милых композиторов, которых всякий человек с немного здравым вкусом отберет вам в нотном магазине небольшую кипу из кучи прекрасных вещей и скажет:

XXX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ӑс-хакӑлпа тишкӗрес, юратас, илеме хаклас пултарулӑх тӗрлӗ ҫыннӑн тӗрлӗ аталаннӑ, ҫапах та ҫынсен кашни ушкӑнӗн е кашни ҫемьен унашкал пултарулӑх хӑйне расна уйрӑм шая ҫити аталанать, эпӗ вӑл пултарулӑха ӑнлану тесе калам.
Отдельно от общих, более или менее развитых в лицах способностей ума, чувствительности, художнического чувства, существует частная, более или менее развитая в различных кружках общества и особенно в семействах, способность, которую я назову пониманием.

XXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫул ҫинче мӗнле май килет, ҫапла шухӑшлама тытӑнтӑм вара эпӗ вӑл хӗр ҫинчен — пӗр ҫыхӑнусӑр-мӗнсӗр, ҫапах та ҫивӗччӗн шухӑшларӑм, яла ҫитсен килти ҫынсем умӗнче, уйрӑмах Катенька умӗнче икӗ кун хушши темӗншӗн хурлӑхлӑ та шухӑшлӑ пек ҫӳреме шут тытрӑм, Катенькӑна эпӗ унашкал ӗҫсене лайӑх пӗлекен хӗр вырӑнне хуратӑп, ҫавӑнпа ӑна хамӑн чӗре мӗнле туйӑмсемпе тапни ҫинчен систерсе каларӑм.
И я стал думать об ней так, как думается дорогой, — несвязно, но живо, и додумался до того, что, приехав в деревню, два дня почему-то считал необходимым казаться грустным и задумчивым перед всеми домашними и особенно перед Катенькой, которую считал большим знатоком в делах этого рода и которой я намекнул кое-что о состоянии, в котором находилось мое сердце.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Ийя, — терӗм эпӗ, урӑххи ҫинчен шухӑшлаттӑм пулин те, анчах мана хам чӑнах та ҫавӑн ҫинчен шухӑшланӑ пек туйӑнчӗ, — ийя, ку питӗ аван мар, эсӗ унашкал тӑвасса кӗтменччӗ, — терӗм эпӗ, хам ӑна эсӗ тесе калаҫнипе ҫав минутра уйрӑмах савӑнса.
— Да, — отвечал я, хотя и думал о другом, но мне показалось, что действительно я об этом думал, — да, это очень нехорошо, я даже и не ожидал от тебя этого, — сказал я, чувствуя в эту минуту особенное удовольствие в том, что я говорил ему ты.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫав вӑхӑтра мана куркапа чей лартса паракан Варенька тата эпӗ калаҫнӑ чухне ман ҫине пӑхнӑ Софья Ивановна пуҫӗсене тепӗр еннелле пӑрчӗҫ те урӑххи пирки сӑмах хускатрӗҫ, ҫав вӑхӑтра вӗсен сӑн-питӗнче палӑрнӑ йӑлтӑрӑва эпӗ каярахпа пӗр-пӗр питӗ ҫамрӑк ҫын куҫкӗретӗнех суйма пикеннӗ чух ыр ҫынсен пичӗсенче час-часах асӑрхарӑм, унашкал сӑн акӑ мӗне пӗлтерет:
Варенька, передававшая мне в это время чашку чая, и Софья Ивановна, смотревшая на меня в то время, как я говорил, обе отвернулись от меня и заговорили о другом, с выражением лица, которое потом я часто встречал у добрых людей, когда очень молодой человек начинает очевидно лгать им в глаза, и которое значит:

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Каласан кулӑшла та тӗлӗнмелле, анчах эпӗ ҫакна лайӑх пӗлетӗп: хӑшпӗр ҫынсен туссене, упӑшкасене, ачасене юратасси ун ҫинчен французла калаҫма чарсанах пӗтнӗ пулӗччӗ, унашкал ҫынсем палла обществӑра, уйрӑмах хӗрарӑмсем хушшинче, нумай пулнӑ тата халӗ те нумай.
Смешно и странно сказать, но я уверен, что было очень много и теперь есть много людей известного общества, в особенности женщин, которых любовь к друзьям, мужьям, детям сейчас бы уничтожилась, ежели бы им только запретили про нее говорить по-французски.

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ хӗрпе каччӑ пӗрне пӗри савса пурӑнни ҫинчен каламастӑп, пачах урӑхла, ун пек ҫепӗҫлӗхсенчен хӑратӑп; пурнӑҫра питӗ телейсӗр пулнипе эпӗ унашкал юратура ултавсӑр пуҫне тӗрӗслӗхӗн пӗр хӗмне те кураймарӑм, ҫав ултавра туйӑмлӑх, арлӑ-арӑмлӑ ҫыхӑнусем, укҫа, хӑвӑн аллӑна ҫыхса лартасшӑн е салтса ярасшӑн пулни туйӑма хӑйне асар-писӗр чӑлхантарса яратчӗҫ те, вара ним ӑнланма ҫук пулса тӑратчӗ.
Я говорю не о любви молодого мужчины к молодой девице и наоборот, я боюсь этих нежностей и был так несчастлив в жизни, что никогда не видал в этом роде любви ни одной искры правды, а только ложь, в которой чувственность, супружеские отношения, деньги, желание связать или развязать себе руки до того запутывали самое чувство, что ничего разобрать нельзя было.

Унашкал ватӑ хӗрсен юратӑвӗ ҫав тери иксӗлми; суйласа илнӗ ҫыннисем нумай пулин те, вӗсен юратӑвӗ хӑйсен таврашӗнчи мӗнпур ҫынсене, пурнӑҫра тӗл пулакан мӗнпур ырӑ тата усал этемсене савмалӑх та юлать.
И запас этот у старых девушек такого рода бывает так неистощим, что, несмотря на то, что избранных много, еще остается много любви, которую они изливают на всех окружающих, на всех добрых и злых людей, которые только сталкиваются с ними в жизни.

Вӑл ытла тулли кӗлеткеллӗ, унашкал кӗлетке корсетсемпе ҫӳрекен питӗ тачка та лутра пӳллӗ ватӑ хӗрсен кӑна пулать.
Она имела тот особенный переполненный характер сложения, который только встречается у невысоких ростом, очень полных старых дев, носящих корсеты.

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика