Поиск

Шырав ĕçĕ:

каланӑ (тĕпĕ: кала) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Чӑнах та вӗсем мӗнпур ӗҫе нота тӑрӑх каланӑ пекех туса пынӑ.
Ну, просто точно по нотам они всё разыграли.

Пан Тюхинпа пан Телеев // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 230–248 с.

Анчах вӗсем те, провокаторсенчен хӑранипе, пӗрре каланӑ сӑмахпах ӗненмен.
Однако те тоже провокаторов боялись и на первое слово не шли.

Мӗнле ӗҫлемеллине тата малтан кампа ҫапӑҫмаллине каланӑ.
И как действовать советы даёт, и куда удары наносить.

Кайран, ырӑ та хавас юлташ ҫинчен каланӑ пек, ӑшшӑн кулнине аран-аран пытарса лаптак сӑмсалли ҫине кӑтартрӗ.
Потом, едва скрыв под длинными ресницами тёплую усмешку в глазах, с какой вспоминают обычно о добром и очень весёлом друге, показала на курносого:

Марыся панна портретсенчен пӗрин усӑнса аннӑ ҫулҫисене тӳрлетрӗ те хура куҫхаршиллӗ ҫын ҫине кӑтартса, хӗрсем савнӑ тусӗ ҫинчен каланӑ чухнехи пек савӑнӑҫлӑн: — Ку пан Анджий Тюхин, — тесе хучӗ.
Панна Марыся поправила под одним из портретов покривившуюся веточку и, показав на чернобрового, сказала тем взволнованно-смущённым и радостным тоном, каким девушки называют имя любимого: — То есть пан Анджий Тюхин.

«Унтан» килнӗ тенӗ сӑмаха вӑл хӑй питӗ тунсӑхласа ҫитнине палӑртса, ӑшшӑн та паха япала ҫинчен каланӑ пекех пӗлтернӗ пирки, ӑна шеллес те килсе кайрӗ.
Это последнее слово он произносил так многозначительно, так тепло и с такой неподдельной тоской, что его становилось жалко.

Кайран, хӑй каланӑ сӑмахсемшӗн хӑй те хавас мар пулчӗ.
Сказал он это и сам был не рад.

Пӗр тӑвансем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 219–229 с.

Вӑл аташрӗ, сӑмахӗсене шӑппӑн каланӑ пирки вӗсене ӑнланса илме те йывӑр пулнӑ.
Он бредил так тихо и невнятно, что слов его было не разобрать.

Ну, вӑл вара ӑна темӗн пӑшӑлтатнӑ, темӗн сӑмах каланӑ.
Ну, что-то он там ещё ей шепчет, сказать хочет.

Мария // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 211–218 с.

Лешӗ вара ҫӑварӗнчен чӗлӗмне кӑлармасӑрах пичке тӗпӗнчен илтӗннӗ пек янракан хулӑн сасӑпа хӑйӑлтатса, ерипен, сӑмахсене татса каланӑ пек пуҫларӗ:
И тот, не выпуская изо рта трубки, точно со дна бочки загудел хрипловатым басом, медленно отсекая слова:

— Эх, юлташсем, астумастӑп халь, анчах таҫта вуланӑччӗ, тен, вуламан та пулӗ, ахаль асӑма килчӗ пуль, салтак хӑйне хӑй парӑнтӑм тесе шухӑшличчен, ӑна никам та ҫӗнтереймен, тет, — куҫ шуррисене йӑлтӑртаттарса каланӑ Миша.
— Эх, товарищи, не помню где, но читал я где-то, а может, и не читал, так в голову пришло, солдат не побеждён до тех пор, пока он сам себя побеждённым не признает, — сверкая белками глаз, говорил Миша.

Салтак вилтӑпри // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 198–210 с.

Ку ӗнтӗ нимӗҫ юрас шутпа, ним туйӑм-сисӗмсӗр каланӑ «нимех те мар» пулчӗ, мӗншӗн тесен вӑл ыратнине туймасть.
Это было «ничего», сказанное немцем в угоду, бесчувственно, потому что он не чувствовал боли.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Хама леҫсе хӑварнӑ Бекетовкӑри хирургсем каланӑ тӑрӑх, пуля юр ҫинчен пырса вӑйне ҫухатнӑ имӗш.
Как говорили мне хирурги в Бекетовке, куда меня доставили, пуля, очевидно, шла по снегу, потеряла силу.

Хӑвна хирӗҫле ҫынпа ҫӗмӗрсе тӑкас тесен, ҫиелтен пӑхсан ӑна хӑйне тата пӗтӗмӗшле ӗҫе чи ырӑ суннӑ пек шӑлтарса каланӑ сӑмах хӑш чухне мӗн таран ӗнентерӳллӗ тухнине эпӗ каярахпа, пурнӑҫпа паллашса пынӑ май, пӗрре ҫеҫ мар асӑрханӑ.
Впоследствии, знакомясь с жизнью, я замечал, как убедительно действуют такие речи, направленные к разгрому своего личного противника, но построенные формально на самых лучших пожеланиях ему и общему делу.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Андрианов мана хирӗҫ пӗрре те ӳпкев туса каламарӗ, пӗрре те хӑпартмарӗ сассине, анчах вӑл каланӑ тӑрӑх манӑн ӗҫ ача-пӑча каппайлӑхӗнчен урӑх нимӗн те мар пек тухса тӑчӗ, пӗтӗмпех манӑн дисциплинӑсӑрлӑхран, эпӗ ротӑна ертсе пыма пӗлейменнинчен килсе тухнӑ имӗш.
Андрианов ни разу не упрекнул меня, ни разу не повысил голоса, но в его освещении мой поступок выглядел мальчишеским зазнайством, он говорил о моей недисциплинированности, о моем неуменье командовать ротой.

Ҫак варринчен хуҫлатнӑ кӗрен тӗслӗ блокнота тата Андрианов хӑйӗн сӑмахӗсене ӗнентерме шайласа лӑпкӑн каланӑ май силле-силле илекен сап-сарӑ кӑранташне эпӗ нихҫан та манас ҫук.
Я запомнил этот оранжевый блокнот, согнутый пополам, желтенький черенок карандаша, которым Андрианов для убедительности помахивал в такт своей размеренной, спокойной речи.

Манӑн чӗререн каланӑ сӑмах, пӑтрашуллӑ тухрӗ пулин те, парти бюровӗ членӗсен кӑмӑлне кайрӗ курӑнать.
Мой искренний, хотя и сбивчивый рассказ, вероятно, расположил в мою пользу и большинство членов партийного бюро.

Ҫитменнине тата тупӑсем ҫухалас пулсан, вӑл полк командирешӗн служба енӗпе ырӑ мар пулма пултарассине, полкра тахҫантанпа пурнакансем каланӑ тӑрӑх, хӑй курнӑ тӗслӗхрен витӗр пӗлсе тӑнӑ.
К тому же на личном примере, как говорили старожилы полка, ему хорошо было известно, что потери пушек чреваты для комполка неприятностями чисто служебного свойства.

Ку меслет ҫӗнӗ мар ӗнтӗ, ун ҫинчен уставра та каланӑ.
Подобный метод был не нов, о нем записано и в уставах.

«Чӗлхе» каланӑ тӑрӑх, ӑна вӗсем пире техника нумаййипе хӑратса пӑрахма шутласа тунӑ.
«Язык» сказал, что враг решил нас запугать обилием техники.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика