Поиск

Федор

Федор

Рагулин тухса каланине аса илсен, Федор Лукич унан кӑшт хӑйӑлтатакан сассине те илтрӗ…
Вспоминая выступление Рагулина, Федор Лукич даже слышал его хриповатый голос…

Эсӗ, Федор Лукич, колхозниксенчен ыйт: лини тӑвасшӑн-и вӗсем?
А ты, Федор Лукич, спросил у самих колхозников: желают ли они линию строить?

«Кунта Федор Лукич пирӗн тырӑсене ҫумкурӑк пусрӗ, ҫын ҫитмест, тесе юрларӗ…
«Тут, Федор Лукич пел нам песню, что посевы у нас позаросли бурьянами, что людей не хватает…

Федор Лукич шыв ҫине пӑхса ларса, малалла шухӑшланӑ:
Федор Лукич смотрел на речонку и думал:

Эсӗ, Федор Лукич, намӑса пӗлместӗн!
Стыда у тебя, Федор Лукич, нету!

Сергей каласа пӗтерсен, Федор Лукич пуҫласа сӑмах илчӗ, халӗ уншӑн ӳкӗннӗ вӑл, мӗншӗн тесен, сӑмахне калама инҫетрен, тавраран пуҫларӗ, колхозсенче ӗҫ пулма пӗлменни ҫинчен, тырӑ начар пулас пек курӑнни ҫинчен ҫур сехет каларӗ пулӗ, ҫав вӑхӑтра Рагулин пӗчӗк куҫӗсемпе ун ҫине чеен кулкаласа пӑхса ларчӗ.
После сообщения Сергея Федор Лукич первым выступил в прениях и теперь каялся, потому что речь начал издалека, с полчаса говорил о неуправке в колхозах, о плохих видах на урожай, а Рагулин смотрел на него своими маленькими глазами и хитро усмехался.

Федор Лукич шывланнӑ куҫӗсене ал тупанӗпе хупларӗ те, ун умӗнчен юхан шывӗ те, арман урапи те ҫухалчӗҫ, шухӑшӗпе вӑл каллех райисполком ларӑвӗнче Рагулинпа сӗтел урлӑ ларнӑ.
Федор Лукич закрыл ладонью слезившиеся глаза, и уже перед ним не было ни речонки, ни мельничного колеса — мысленно он снова находился на заседании исполкома и сидел за столом как раз напротив Рагулина.

…Туйи ҫине таянса, Федор Лукич шыв хӗррипе пӗр васкамасӑр утрӗ.
…Опираясь на палку, Федор Лукич неторопливо шел по берегу речки.

Федор Лукич, тем ыратнӑ пек, питне пӗрчӗ.
И Федор Лукич поморщился, точно от боли…

Нимех те пулман пек, анчах Федор Лукич ниепле те лӑпланайман.
Как будто ничего особенного и не случилось, а Федор Лукич не мог успокоиться.

— Федор Лукич, тӗрӗссипе каласан, сиртен Рагулин мар, пурнӑҫ хӑй иртсе кайрӗ…
— Федор Лукич, по правде сказать, не Рагулин вас обогнал, а сама жизнь…

Ан пӑшӑрханӑр, Федор Лукич.
Не печальтесь, Федор Лукич.

— Ҫынсен паттӑрлӑхне, Федор Лукич, вӑрҫӑра анчах шырамалла мар, — терӗ Сергей.
— Геройство людей, Федор Лукич, нужно видеть не только на войне, — возразил Сергей.

— Федор Лукич шухӑша кайрӗ, хӑйӗн тачка тути ҫинчи турпаллине ерипен тытса пӑхрӗ.
— Федор Лукич задумался, осторожно потрогал пальцем родинку на своей толстой губе.

— Пурне те мобилизацилетӗн? — сиввӗн ыйтрӗ Федор Лукич.
— Всех мобилизуешь? — строго спросил Федор Лукич.

Сергей пуҫне сулчӗ, чей курки ҫине чей тултарчӗ те, ӗҫнӗ вӑхӑтрах Федор Лукича, исполком членне, мӗн ӗҫпе килнине каласа пачӗ.
Сергей отрицательно покачал головой, налил в блюдце горячего чаю и, пока пил, в кратких словах рассказал Федору Лукичу, как члену исполкома, по какому делу он к нему пришел.

— Федор Лукич стакана ҫӑра чей тултарчӗ те Сергее сӗтел хушшине лартрӗ.
— Федор Лукич налил в стакан крепкого чаю и усадил Сергея за стол.

Эпӗ ватӑ лашан кӑна ыйхи килмест тесе шутланӑ, — терӗ Федор Лукич, Сергей пӳрте кӗрсен, — ҫамрӑк урхамах та ирех сиксе ҫӳреме юратать мӗн…
А я думал, что только старому коню не спится, — сказал Федор Лукич, когда Сергей вошел в комнату, — а оно и молодой скакун любит рано вставать…