Поиск

Санин

Санин унпа кӑнтӑрлахи апатчен тата апат хыҫҫӑн та вылярӗ.
Санин играл с ней до обеда и после обеда.

Санин ӑна йӑпатма пуҫларӗ, ачисем ҫинчен аса илтерчӗ, сирӗн ҫамрӑклӑх халӗ ӗнтӗ вӗсем ҫине куҫрӗ, терӗ; эсир мухтава та тивӗҫлӗ тесе ӗнентересшӗн пулса ӑна тӑрӑхласа илчӗ, анчах фрау Санина, пӗртте шӳт тумасӑрах, «калаҫма чарӑн-ха эсӗ» тесе ыйтрӗ, вара Санин ҫавӑн пек кичемлӗхе, ватӑлса пынине сиссе илнин кичемлӗхне нимӗнпе те йӑпатма, сирсе яма ҫуккине пӗрремӗш хут туйса илчӗ; ҫак кичемлӗх хӑй тӗллӗн иртсе каясса кӗтмелле.
Санин принялся утешать ее, упомянул об ее детях, в которых воскресала ее собственная молодость, попытался даже подтрунить над нею, уверяя, что она напрашивается на комплименты… но она, не шутя, попросила его «перестать», и он тут в первый раз мог убедиться, что подобную унылость, унылость сознанной старости, ничем утешить и рассеять нельзя; надо подождать, пока она пройдет сама собою.

— Ах, Санин г-н, хам та пӗлместӗп эпӗ мӗншӗн йӗнине!
— Ах, мосье Санин, сама не знаю о чем!

Эмиль Санина хирӗҫ чупса тухрӗ, — Санин килессе вӑл пӗр сехетрен те ытларах кӗтнӗ — ӑна ӗнерхи лайӑх мар ӗҫ пирки амӑшӗ нимӗн те пӗлменни ҫинчен, ӑна систерме те кирлӗ марри ҫинчен, хӑйне татах магазина яни ҫинчен, анчах хӑй унта каймасӑр ӑҫта та пулин пытанса тӑрасси ҫинчен васкаса ӑна хӑлхаран пӗлтерчӗ; ҫаксене пурне те вӑл темиҫе ҫекунд хушшинче каласа пӗтерчӗ те Санин хулпуҫҫийӗ ҫине таянса, ӑна хӑвӑрт чуптуса илсе урам тӑрӑх анаталла чупрӗ.
Эмиль выбежал навстречу Санину — он более часа — караулил его приход — и торопливо шепнул ему на убо, что мать ничего не знает о вчерашней неприятности и что даже намекать на нее не следует, а что его опять посылают в магазин, но что он туда не пойдет, а спрячется где-нибудь; сообщив все это в течение нескольких секунд, он внезапно припал к плечу Санина, порывисто поцеловал его и бросился вниз по улице.

Санин малтанах Панталеонене дуэль ҫинчен никама та каламастӑп тесе сӑмах партарчӗ.
Санин предварительно взял с Панталеоне слово держать дело о дуэли в глубочайшей тайне.

Секундант господасен калаҫӑвӗ темиҫе хутчен те хӗрсе кайрӗ; калаҫу, пӗр сехет ытларах пынӑскер, юлашкинчен, ҫакӑн пек условисемпе пӗтрӗ: «фон Дöнгоф баронпа Санин господинӑн ыран ирхине вунӑ сехетре, Ганау патӗнчи пӗчӗк вӑрманта, пӗр-пӗринчен ҫирӗм утӑмра тӑрса пемелле; кашниех, секундант панӑ паллӑ тӑрӑх, икӗ хут пеме пултарать; пистолетсем — шнеллерсӗр тата яка кӗпҫеллӗскерсем пулаҫҫӗ».
Прение между г-ми секундантами несколько раз становилось бурным; оно продолжалось более часа и завершилось, наконец, следующими условиями: «стреляться барону фон Донгофу и господину де Санину на завтрашний день, в 10 часов утра, в небольшом лесу около Ганау, на расстоянии двадцати шагов; каждый имеет право стрелять два раза по знаку, данному секундантами. Пистолеты без шнеллера и не нарезные».

— Эпӗ халех тухса каятӑп, господасем тесе! — кӑшкӑрчӗ те Санин, пуҫне тайса, спальнӑна кӗрсе хӑйӗн хыҫҫӑн алӑка хупса хӑварчӗ.
— Я вас немедленно оставлю, господа, — воскликнул Санин, поклонился, вышел в спальню — и запер за собою дверь.

Санин секундантсене пӗр-пӗринпе паллаштарчӗ:
Санин представил секундантов друг другу.

— Кашни минутрах кӗтетӗп эпӗ ӑна — акӑ вӑл килет те, — урамалла пӑхса хушса хучӗ Санин.
— Я жду его каждую минуту — да вот он cам и идет, — прибавил Санин, глянув на улицу.

— Чи хакли вӑл — чыс! — терӗ те Панталеоне, Санин сӗнессе кӗтсе тӑмасӑрах, кресло ҫине ларчӗ.
— Честь прежде всего! — отвечал Панталеоне и опустился в кресла, не дожидаясь, чтобы Санин попросил его сесть.

Санин ӑна ура ҫине тӑрса кӗтсе илчӗ.
Санин встал ему навстречу.

Тепӗр сехетрен Санин патне каллех кельнер кӗчӗ те ӑна варланса пӗтнӗ, кивӗ визитнӑй карточка тыттарчӗ; карточка ҫине: Панталеоне Чиппатола, Варезран, его королевски Высочествин Моденский герцогӑн килти юрӑҫи, — (саntante de camera) тесе ҫырнӑ пулнӑ, — кельнер хыҫҫӑн Панталеоне хӑй те кӗрсе тӑчӗ.
Час спустя кельнер снова вошел к Санину и подал ему старую, запачканную визитную карточку, на которой стояли следующие слова: Панталеоне Чиппатола, из Варезе, придворный певец (cantante di camera)его королевского высочества герцога Моденского; а вслед за кельнером явился и сам Панталеоне.

Санин ун хыҫӗнчен пӑхрӗ… хаҫат тытса вулама пуҫларӗ.
Санин посмотрел ему вслед… взял газету и принялся читать.

Леш ӑна шалти кӗсйине тирпейлӗн чиксе хучӗ, тепӗр хут: «Тепӗр сехетрен!» тесе, алӑк патнелле утма пуҫларӗ, анчах каялла парт ҫаврӑнчӗ те, Санин патне чупса пырса ӑна аллинчен ярса тытрӗ, ун аллине кӑкри ҫумне чӑмӑртаса, пуҫне ҫӳлелле ҫӗклерӗ:
Тот бережно положил его в боковой карман — и, еще раз повторив: «Через час!» — направился было к дверям: но круто повернул назад, подбежал к Санину, схватил его руку — и притиснув ее к своему жабо, подняв глаза к небу, воскликнул:

Санин хут татки илсе — ун ҫине: «Ан пӑшӑрханӑр, ман хаклӑ тусӑм, тепӗр виҫӗ сехетрен эпӗ сирӗн патра пыратӑп — вара пурте паллӑ пулӗ. Ман ҫинчен шухӑшланӑшӑн сире чӗререн тав тӑватӑп» тесе ҫырчӗ те Панталеонене пачӗ.
Санин взял листок бумаги, написал на нем: «Будьте покойны, моя дорогая приятельница, часа через три я приду к вам — и все объяснится. Душевно вас благодарю за участие» — и вручил этот листик Панталеоне.

— Ӗнер мӗн пулнине пӗлетӗр-и эсир? — терӗ Санин малалла.
— Вы знаете, — продолжал Санин, — что произошло вчера?