Корпус чувашского языка

Калас пулать, Варенька шӑлнӗ Коваленко хӑйпе паллаштарнӑ кунтанпах Беликова курайми пулнӑ, ӑна тӳсме те пултарайман.

Нужно сказать, что брат Вареньки, Коваленко, возненавидел Беликова с первого же дня знакомства и терпеть его не мог.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

— Эпӗ сана калатӑп-ҫке, вуланӑ тетӗп сана, — тесе тата хытӑрах кӑшкӑрать Коваленко.

— А я тебе говорю, что я читал! — кричит еще громче Коваленко.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

— Эпӗ вуланӑ тетӗп сана! — кӑшкӑрать Коваленко, туйипе тротуар ҫийӗн танклаттарса.

— А я тебе говорю, что читал! — кричит Коваленко, гремя палкой по тротуару.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Ак сценка сире: Коваленко, яштак, ҫирӗп, мӑнттай этем, тӗрленӗ кӗпе тӑхӑннӑскер, урампа утса пырать, картуз айӗн тухса анакан ҫӳҫ муклашки ҫамки ҫине ӳкнӗ; хӑрах аллинче пӗр тӗрке кӗнеке, тепринче туратлӑ хулӑн туя.

Вот вам сцена: идет Коваленко по улице, высокий, здоровый верзила, в вышитой сорочке, чуб из-под фуражки падает на лоб; в одной руке пачка книг, в другой толстая суковатая палка.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Коваленко ҫамрӑкскер, ҫӳллӗскер, тӗксӗм сӑнлӑ, шутсӑр мӑн алӑллӑ этем, сӑнӗнченех вӑл баспа калаҫасси палӑрать, чӑнахах ӗнтӗ ун сасси пичкерен тухакан сасӑ пек: бу-бу-бу тутарать…

Он молодой, высокий, смуглый, с громадными руками, и по лицу видно, что говорит басом, и в самом деле, голос как из бочки: бу-бу-бу…

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Пирӗн пата историпе географи вӗрентме ҫӗнӗ учитель, Коваленко, Михаил Саввич ятлӑ хохол ҫынни, ярса пачӗҫ.

Назначили к нам нового учителя истории и географии, некоего Коваленко, Михаила Саввича, из хохлов.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.