Поиск

Головачев

Головачев та сада пӑхрӗ, анчах йӑвана та, кайӑксене те курмарӗ; уссине ывӑҫа тытса, вӑл шухӑша кайрӗ:
Головачев тоже посмотрел в сад, но не увидел ни гнезда, ни птичек, сжал в кулаке усы и подумал:

— Посыльнӑй кайрӗ, — ӑнлантарчӗ Головачев.
— Посыльный помчался, — пояснил Головачев.

«Мӗншӗн-ха вӑл садалла пӑхса, кулса ларать? — шухӑшларӗ Головачев.
«И чего он так смотрит в сад и про себя усмехается? — подумал Головачев.

Кӑмӑл-туйӑм! — Головачев Кондратьев еннелле ҫаврӑнчӗ:
Чувство! — Головачев обратился к Кондратьеву:

— Ку ӳсентӑрана арӑм питӗ юратать, — терӗ хыҫалта утса пыракан Головачев, тӳрре тухма тӑрӑшнӑ пек.
— Жена дюже обожает эту зелень, — идя сзади и как бы в чем оправдываясь, сказал Головачев.

Кондратьева апат ҫиме Головачев патне чӗнчӗҫ.
Дом Головачева, куда Кондратьев был приглашен обедать,

— Мӗнле пӗлместӗн вара эсӗ ӑна? — тӗлӗнчӗ Головачев.
— Да как же ты его не знаешь? — удивился Головачев.

— Вӗҫсе кайрӗ — терӗ Головачев ҫаплах чӳречерен пӑхса — Ой, чее-ҫке, шуйттан!
— Улетел, — проговорил Головачев, еще глядя в окно — Ох, хитрый же, чертяка!

Яма пултараймастӑп, Анзор Абдулахович, пултараймастӑп… — ку тӗлте Головачев кулса илчӗ те унӑн таса куҫӗсенче юриех пытарнӑ шухӑш ҫуталса илчӗ.
Не могу, Анзор Абдулахович, не могу… — Тут Головачев усмехнулся, и в его ясных глазах засветилась нарочито скрытая мысль.

— Мӗнле ярӑп-ха эпӗ ӑна? — Головачев аллисене саркаларӗ.
— Да как же я его пошлю? — Головачев развел руками.

— Панкратова мухтама тӑхта-ха эсӗ, Анзор Абдулахович, — ҫепӗҫҫӗн каларӗ Головачев.
— Погоди, Анзор Абдулахович, расхваливать Панкратова, — проговорил Головачев.

— Панкратов сан патӑнта эрнешер пурӑннӑ вӑхӑтсем те пулнӑ, анчах халӗ вӑл хама акӑ мӗнле кирлӗ, — вара Головачев карланкине пӳрнипе сӑтӑрса илчӗ.
— Было время — жил Панкратов у тебя по неделям, а теперь он мне самому вот как нужен, — и Головачев провел пальцем по кадыку.

— Эпӗ сана Панкратова памастӑп, ан та ыйт, — терӗ Головачев, хӑйӗн ҫутӑ куҫӗсемпе Кондратьев ҫине пӑхкаласа; унӑн куҫӗсем «Пӑхӑр-ха эсир ҫак пӑван пек ҫыпӑҫакан джигит ҫине…
— Панкратова я тебе не дам, и не проси, — сказал Головачев, поглядывая своими светлыми глазами на Кондратьева, и этот его взгляд точно говорил: «Поглядите на этого настырного джигита…

— Паллашӑр, Николай Петрович, — кӑмӑллӑн пуҫларӗ Головачев.
— Познакомьтесь, Николай Петрович, — заговорил Головачев.

Иван Кузьмич Головачев, хӑйӗн тулӑ тӗслӗ сарӑ уссине якаткаласа, райком секретарьне савӑнӑҫлӑн кулса кӗтсе илчӗ; унӑн кулли ҫакӑн пек каланӑ пекех туйӑнчӗ:
Иван Кузьмич Головачев, поглаживая свои мягкие пшеничного цвета усы, встретил секретаря райкома радостной улыбкой, как бы говоря:

Головачев кабинетӗнче, сӗтелле хыҫлӑ йывӑҫ тенкел аран-аран вырнаҫнӑ пӗчӗк пӳлӗмре, хуҫипе хӑни лараҫҫӗ.
В кабинете Головачева, в крохотной комнате, где с трудом вмещались стол и деревянная со спинкой скамейка, находились хозяин и гость.

Головачев шыва патак татки пӑрахрӗ те ӑна нумайччен чӗнмесӗр, шухӑшлӑн пӑхса тӑрса ӑсатрӗ.
Головачев бросил в воду хворостинку и долго провожал ее задумчивым взглядом.

Головачев, ура ҫине тӑрса, хӗвел ҫинелле пӑхрӗ, килкартисене, армана пӑхса ҫаврӑнчӗ.
Головачев поднялся, посмотрел на солнце, оглядел двор, мельницу.

— Мӗн усси пур унтан? — Головачев пӗшкӗнчӗ те куштӑркаса кайнӑ кӗске пӳрнипе ҫӗре чӗркелеме пуҫларӗ.
— А что из того толку? — Головачев нагнулся и начал водить шершавым пальцем по земле.