Корпус чувашского языка

Вӑл малтанах йынӑшрӗ, пиртен вӗҫерӗнсе тарасшӑн турткаланчӗ, ҫӑварне турпас е чул татӑкӗ хыптаратпӑр, терӗ пулас.

Он сначала пищал и вырывался: должно быть, думал, что суют чурку или камень.

Вӑрманти тӗтӗм // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 77–104 с.

Манӑн ҫурӑм чул мар вӗт.

У меня спина не каменная.

2 // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 3–53 с.

Травка мулкача Ӳпне чул патӗнчен хӑваласа кӑларса, Настя сукмакӗ ҫине пӑрса кӗртнӗ, унтан уҫланкӑ ҫине кӑларнӑ, уҫланкӑран вара сунарҫӑ пытанса ларакан кӗтмел тӗмӗ еннелле хӑваласа пынӑ чухне пӑшал мушки аванах курӑннӑ-ха.

Еще хорошо можно было видеть на ружье мушку, когда Травка завернула зайца от Лежачего камня на большую Настину тропу, выгнала на палестинку, направила его отсюда на куст можжевельника, где таился охотник.

XII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Анчах мулкач, ӑнланса илме ҫук шава итлесен, хӑйне хӑй пирӗн евӗрлӗ «инкекрен аяккарах» терӗ те — йӑкӑлт-йӑкӑлт сиксе майӗпен каллех хӑй йӗрӗ ҫине тухрӗ, унтан Ӳпне чул патнелле варкӑнчӗ.

Можно догадаться: заяц, услыхав непонятный шум, сказал себе что-нибудь вроде нашего «подальше от греха» и, ковыль-ковыль, тихонечко вышел на обратный след, к Лежачему камню.

XI // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Мулкач халӗ пурпӗрех Ӳпне чул патне пырса тухмалла.

Русак непременно должен был сейчас показаться у самого Лежачего камня.

X // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Ҫавна ӑнланса, Травка Упне чул патне чупса пычӗ те, ҫӑра ӳсекен кӗтмел тӗмӗ хушшине пытанса выртрӗ.

Поняв это, она прибежала к Лежачему камню и затаилась тут в густом кусту можжевельника.

X // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Вӑл, паллах ӗнтӗ, ҫакна та ӑнланнӑ: тилӗ леш хайхи мулкачӑн, вӑл Ӳпне чул ҫинче шӑршласа пӗлнӗскерӗн йӗрне тупнӑ.

И то, конечно, она поняла: лисица нашла след того же самого зайца-русака, что и она понюхала там, на Лежачем камне.

X // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Ӳпне чул патӗнчи канлӗ ларакан йывӑҫсем ҫинче ӑсан аҫи хӑюллӑ мар кӑшкӑрса ячӗ.

Несмело возле Лежачего камня на успокоенных деревьях затоковал Косач-токовик.

X // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Ӳпне чул патӗнче, ӳсентӑрансем пиншер ҫулсем хушши пӗр-пӗрин ҫине сийӗн-сийӗн выртса пынӑ.

У Лежачего камня, растения слой за слоем ложились друг на друга тысячи лет.

VIII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Травка Ӳпне чул патне таврӑннӑ, корзинкӑран пулнӑ йӗрӗн шӑршине ҫил илсе килнӗ шӑршӑпа танлаштарса пӑхрӗ.

Травка вернулась к Лежачему камню, сверила запах корзины на камне с тем, что ветер нанес.

VII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Халӗ ӗнтӗ, вӑйлӑ ҫил унӑн сӑмси патне темӗнле иккӗлентерекен шӑршӑ илсе килсен, вӑл чул пекех хытса, шӑршӑпа пӗрле ҫын килессе кӗтсе тӑчӗ.

Теперь, когда ветер порывом сильным и резким принес в ее чутье подозрительный запах, она окаменела, выждала.

VII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Анчах мулкач хыҫҫӑн каймашкӑн ӑна икӗ пӗчӗкҫӗ ҫыннӑн чул ҫине юлнӑ йӗрсем тата ҫӑкӑрпа ҫӗрулми шӑрши кӗрекен корзинка йӗрӗ кансӗрленӗ.

Ей помешали погнаться за ним следы на камне двух маленьких людей и их корзины, пахнущей хлебом и вареной картошкой.

VII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Мулкач чул ҫинче ларни чылай вӑхӑт иртнӗ пулсан та, Травка мулкач йӗрне часах шӑршласа пӗлнӗ.

С тех пор как заяц на камне посидел, прошло довольно времени, но Травка сразу причуяла след русака.

VII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Ҫил сасартӑк вӗрнипе йывӑҫсем кашласа улани ӑна хӑратнӑ, Ӳпне чул ҫинчен сиксе анса, вӑл урисене малалла тӑсса, ҫыншӑн хӑрушӑ Суккӑр вар еннелле сиксе кайнӑ.

Внезапный порыв ветра с воем деревьев испугал его, и он, прыгнув с Лежачего камня, побежал своими заячьими прыжками, бросая задние ножки вперед, прямо к месту страшной для человека Слепой елани.

VII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Акӑ ӗнтӗ пӗр ватӑ мулкач, пирӗн ачасем вӑрҫса уйрӑлнӑ хыҫҫӑн, вӗсем пекех Ӳпне чул ҫине канма тата итлеме ларнӑ.

И вот один старый русак после ссоры детей пришел туда, где они разошлись, и тоже, как они, сел отдохнуть и прислушаться на Лежачем камне.

VII // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Анчах шӑп чул патӗнче шурлӑхри чылаях сарлака сукмак икӗ пая уйрӑлнӑ: йӗри аван, таптаса хытнӑ сукмак сылтӑмалла кайнӑ, тепри, нумай таптаса хытарман сукмак — тӳрех кайнӑ.

Но у самого камня довольно широкая болотная тропа расходилась вилкой: одна, хорошая, плотная, тропа шла направо, другая, слабенькая, — прямо.

IV // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Ҫав вӑхӑтра Настьӑпа Мӗтри чул ҫинче каннӑ тата хӗвел ҫуттинче ӑшӑннӑ хыҫҫӑн малалла кайма ура ҫине тӑчӗҫ.

В это время, отдохнув на камне и согревшись в лучах солнца, Настя с Митрашей встали, чтобы продолжать дальше свой путь.

IV // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Тутлӑ шурҫырли пухма пыракансем чул ҫинче ним хускалмасӑр, хытса кайнӑ пекех, ларнӑ.

Неподвижные, как изваяния, сидели на камне охотники за сладкой клюквой.

IV // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Ачасем сивӗ чул ҫинче сывламасӑр ларнӑ, вӗсем хӗвелӗн ҫут пайӑркисем килсе, вӗсене те ӑшӑтасса кӗтнӗ.

Затаив дыхание сидели дети на холодном камне, дожидаясь, когда и к ним придут лучи солнца и обогреют их хоть немного.

IV // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Асан аҫи ҫапла чуфлатнине хирӗҫ пӗтӗм шурлӑх тӑрӑх ҫавӑн пекех чуфлатни, ҫунатсем ҫапни илтӗнсе кайнӑ, вара пур енчен те кунта ӑсан аҫи тӗслех пит пысӑк кайӑксем вуншарӑн вӗҫсе килсе, Ӳпне чул ҫывӑхне ларма тытӑнчӗҫ.

В ответ на это первое чуфыканье Косача-токовика далеко по всему болоту раздалось такое же чуфыканье с хлопаньем крыльев, и вскоре со всех сторон сюда стали прилетать и садиться вблизи Лежачего камня десятки больших птиц, как две капли воды похожих на Косача.

IV // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.