Поиск

Шырав ĕçĕ:

витӗр сăмах пирĕн базăра пур.

витӗр (тĕпĕ: витӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ирпе вӑрансанах чӳрече умне ларатӑп та лорнет витӗр унӑн балконӗ ҫинелле пӑхатӑп, вӑл тахҫанах тумланса тӑма ӗлкӗрнӗ; кӑчӑк туртассине ҫеҫ кӗтет; вара пӳрт умӗнчен пусӑ патнелле анакан садра ӑнсӑртран тӗл пулнӑ пек тӑватпӑр эпир.
Утром, просыпаясь, сажусь у окна и навожу лорнет на ее балкон; она давно уж одета и ждет условного знака; мы встречаемся, будто нечаянно, в саду, который от наших домов спускается к колодцу.

Июнӗн 10-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Эпӗ, ухмах, туй иртсен унӑн сӑнарӗ улшӑнать тесе хур, амӑшӗ, янавар, куҫҫуль витӗр тав туса вӗт, хӑй хӗрне пӗтӗм пурлӑхӗпех — аллӑ чун пуласчӗ-и ҫав, — сӗнсе парать.
Я имел несчастие сказать ей, что цвет лица возвратится после свадьбы; тогда она со слезами благодарности предложила мне руку своей дочери и все свое состояние — пятьдесят душ, кажется.

Июнӗн 7-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Урамра тӗттӗм те пушахчӗ, пуху ҫурчӗ тавра, е трактирта, тейӗпӗр-и, халӑх кӗпӗрленсе тӑратчӗ, чӳречи витӗр ҫутӑ курӑнать; каҫхи ҫил ман паталла полк музыкӗн сассине илсе ҫитерет.
На улице было темно и пусто; вокруг собрания или трактира, как угодно, теснился народ; окна его светились; звуки полковой музыки доносил ко мне вечерний ветер.

Июнӗн 5-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Ҫӳллӗ йывӑҫ тӗми мана вӗсенчен хупласа тӑрать; анчах ҫулҫӑ витӗр эпӗ вӗсене йӑлтах куратӑп, вӗсене пит-куҫран пӑхнипех калаҫу ытла ачаш сӑмахсемпе пынине тавҫӑрса илтӗм.
Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный.

Майӑн 16-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

— Тур палли тетӗн! — мӑкӑртатрӑм эпӗ шӑл витӗр.
— Родинка! — пробормотал я сквозь зубы.

Майӑн 13-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Хамӑрӑн кашни туйӑмӑн тӗшне виҫӗ хутлӑ хуппи витӗр куратпӑр.
Видим зерно каждого нашего чувства сквозь тройную оболочку.

Чӑнах та, мӗнле хӑять-ха Кавказри ҫар ҫынни Мускаври княҫ хӗрӗ ҫине кӗленче кантӑкӗ витӗр пӑхмашкӑн?..
И как, в самом деле, смеет кавказский армеец наводить стеклышко на московскую княжну?..

Майӑн 11-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Эпӗ ун ҫине лорнет витӗр пӑхрӑм та Грушницкий пӑхнине хирӗҫ вӑл ӑшшӑн кулса янине асӑрхарӑм, ман чӑрсӑр лорнет ӑна хытах тарӑхтарчӗ.
Я навел на нее лорнет и заметил, что она от его взгляда улыбнулась, а что мой дерзкий лорнет рассердил ее не на шутку.

Ҫав вӑхӑтра пӗлӗт уйӑха хупӑрла пуҫларӗ, тинӗсрен тӗтре ҫӗкленчӗ: ун витӗр ҫывӑхри карап ҫинчи хунар ҫути те аран палӑрса тӑрать…
Между тем луна начала одеваться тучами и на море поднялся туман; едва сквозь него светился фонарь на корме ближнего корабля.

Тамань // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Эпӗ ҫӗклентӗм те чӳрече витӗр пӑхрӑм: чӳрече умӗнчен такам тепӗр хут чупса иртрӗ те таҫта кӗрсе ҫухалчӗ.
Я привстал и взглянул в окно: кто-то вторично пробежал мимо его и скрылся Бог знает куда.

Чӳрече витӗр уйӑх ҫутатса пӑхать, унӑн ҫути пӳртен ҫур урайӗнче вылянкаласа тӑрать.
Месяц светил в окно, и луч его играл по земляному полу хаты.

Стена ҫинче пӗр турӑш та ҫук — ырра мар ку япала! ҫӗмрӗк чӳрече витӗр тинӗс ҫиле вӑркӑшса кӗрет.
На стене ни одного образа — дурной знак! в разбитое стекло врывался морской ветер.

Ытла кичем-ҫке ҫамрӑк ҫын хӑйӗн чи лайӑх ӗмӗчӗпе шанчӑкне ҫухатнине пӑхса тӑма; халиччен вӑл этемӗн ӗҫӗпе туйӑмне кӗрен чатӑр витӗр кӑна курса тӑнӑ та халь акӑ сирнӗ ӗнтӗ ҫав чатӑра, ҫапах та ҫамрӑкӑн хӑйӗн ӗлӗкхи аташӑвӗсене ҫӗнелнисемпе улӑштарас шанчӑкӗ пур, вӗсем ӗлӗкхи пекех иртеҫҫӗ пулин те, ӗлӗкхи техӗмпех пулсан та, унӑн ҫӗннипе улӑштарас шанчӑкӗ пур-ха…
Грустно видеть, когда юноша теряет лучшие свои надежды и мечты, когда пред ним отдергивается розовый флер, сквозь который он смотрел на дела и чувства человеческие, хотя есть надежда, что он заменит старые заблуждения новыми, не менее проходящими, но зато не менее сладкими…

Максим Максимыч // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Документсем уҫҫӑн кӑтартса пани умӗнче каялла чакма тытӑннӑскер, Совет Союзӗн айӑплаканӗ панӑ ыйтусемпе стена ҫумне хӗсӗнсе ларнӑскер, «Германин иккӗмӗш наци» ирӗксӗрех, шӑл витӗр, манӑн Тӑван ҫӗршывӑн вӗҫӗмсӗр анлӑ хирӗсенчи ҫапӑҫусенче, Хӗрлӗ Ҫар хыттӑн пыра-пыра ҫапнипе фашизмӑн унччен никама парӑнман темӗн пысӑкӑш ҫарӗ мӗнле арканса пыни ҫинчен каласа кӑтартрӗ.
Перед открытыми документами, начавший отступать назад, прижатый к стене вопросами обвинителя от Советского Союза, без принуждения «второй нации Германии», он рассказывал сквозь зубы, о битве на бесконечных полях моей Родиной, о победе Красной Армии над никем непобедимым ранее фашизмом, о том как шла большая война.

Юлашкинчен калани // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Пӗр тетрадь ҫырса пӗтертӗм, сентре ҫинче тепӗр тетрадь тупрӑм та ӑна та ҫырса тултартӑм, — пикенсе ҫырса ларнипе ҫӗрпӳрт алӑкӗнчи хушӑксем витӗр курӑнакан ҫанталӑк тӳпи шуралса килнине те сисмерӗм.
Исписал одну тетрадь, нашел наполке другую тетрадь и ее тоже исписал, — усердно записывая, не заметил, как сквозь щель в двери землянки забрезжил рассвет.

Пӗр вырӑнӗн пуҫӗнче витӗр курӑнакан плексигласран эрешлесе тунӑ рамкӑсем ӑшне кӳртсе лартнӑ икӗ фотографи курӑнать.
В голове одной из кроватей были видны две фотографии, видные насквозь, помещенные в сделанные из плексигласа рамки.

Кабинӑн витӗр курӑнакан колпакӗ уҫӑлчӗ те, чи малтан унтан ылтӑн монограммӑсем ҫыпӑҫтарса тултарнӑ хура пысӑк туя вӑркӑнса тухса курӑк ҫине ӳкрӗ.
Открылся прозрачный колпак кабины, сначала оттуда вылетела и упала на траву большая, черного дерева палка, облепленная золотыми монограммами.

Тупӑсем инҫетре кӗрлени халӗ тӑруках инҫетри тылра тӑрса юлнӑ аэродрома аран кӑна илтӗнчӗ, вӑл ҫав юрӑ кӗввине те, шӑпчӑксен юррине те, каҫхи вӑрман хуллен, ыйхӑ витӗр ҫемҫен кӑшӑлтатнине те хупласа лартмарӗ.
Отдаленные, глухие громы канонады, теперь уже едва-едва долетавшие до полевого аэродрома, сразу очутившегося в глубоком тылу, не заглушали ни этой мелодии, ни соловьиных трелей, ни тихого, дремотного шелеста ночного леса.

8 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Алексей куҫӗсене хупсанах, ун умӗнче пӗрин хыҫҫӑн тепри — пӗрисем уҫӑмлӑрах, теприсем тӗтреллӗрех — палланӑ сӑнсем мӗлтлетме тытӑнчӗҫ: Михайло мучи хӑйӗн кӗмӗл тӗслӗ ҫӳҫӗсем айӗн ун ҫине пӑшӑрханса пӑхрӗ; Андрей Дегтяренко кӑмӑллӑн пӑхса, куҫӗсене час-час мӑчлаттарса тӑчӗ; такама хӑтӑрса, Василий Васильевич хӑйӗн кӑвакарма пуҫланӑ ҫӳҫӗсене силлентерчӗ; ватӑ снайпер, питне пӗркелентерсе, ӑшӑ кӑмӑлпа кулчӗ; шурӑ минтер ҫинчен Алексей ҫине хӑйӗн ӑслӑ, витӗр куракан, кӑшт тӑрӑхларах кулакан, пурне те ӑнланакан куҫӗсемпе пӑхса Воробьев комиссарӑн сарӑрах сӑнӗ курӑнса выртрӗ; ҫил ҫинче Зиночкӑн ҫулӑм пек ҫӳҫӗсем варкӑшрӗҫ; пӗчӗк вашават инструктор Наумов ун майлӑ пулса, ӑна ӑнланса куҫӗсене хӗссе тӑчӗ.
Как только Алексей закрывал глаза, начинали мелькать перед ним то ясные, то еле выделяющиеся из мглы знакомые образы: озабоченно смотрел на него из своих серебряных косм дед Михайла; добродушно мигал «коровьими» ресницами Андрей Дегтяренко; кого-то распекая, сердито потрясал своей седеющей гривой Василий Васильевич; ухмылялся всеми своими солдатскими морщинами старый снайпер; с белого фона подушки смотрело на Алексея своими умными, проницательно-насмешливыми, все понимающими глазами восковое лицо комиссара Воробьева; мелькали, развеваясь на ветру, огненные волосы Зиночки; улыбался, подмигивал сочувственно и понимающе маленький подвижной инструктор Наумов.

Пӗтӗм вӑйне, чун-хавалне пухса пӑхнипе, тахӑш самантра ӑна хӑйӗн винтин ҫутӑ ҫурҫаврашки умӗнче тӑшман кабинин витӗр курӑнакан шитне, ун витер — хӑй ҫине шӑтарасла пӑхакан этем куҫӗсене курнӑн туйӑнчӗ.
Он так напрягся, что ему показалось, будто за светлым полукружием своего винта он видит прозрачный щиток кабины противника и сквозь него — два напряженно смотрящих на него человеческих глаза.

7 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика