Поиск

Шырав ĕçĕ:

пӗтӗмпех сăмах пирĕн базăра пур.

пӗтӗмпех (тĕпĕ: пӗтӗмпех) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫинҫен, чарӑна-чарӑна вӗсем саланаҫҫӗ те — акӑ хулӑн сасӑсем тӗттӗмлӗхрен тунсӑхлӑ кӗвӗпе йыхӑраҫҫӗ, — чӗнеҫҫӗ, пӗр-пӗринпе хавхаллӑн пӑшӑлтатаҫҫӗ, унтан каллех тӗл пулу ҫинчен юрлаҫҫӗ, ҫывхараҫҫӗ, ҫаврӑнаҫҫӗ; пӗтӗмпех — тахҫанхи, тахҫанхи вальс евӗр.
На высоких, замирающих звуках они расходились, — и уже низкие звуки взывали из мглы тоскующими голосами, — звали, перекликались взволнованно, и снова пели о встрече, сближались, кружились, похожие на старый, старый вальс.

Лось пӗччен юлать // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Вӑл, хӗрарӑм, пӗтӗмпех илет те малалла пурӑнать.
И она, женщина, возьмёт всё и будет жить.

Калатӑп-ҫке: пӗтӗмпех хатӗр, вӗҫетпӗр.
Говорю — летим, всё готово.

Вара унра, Лосьра, пӗтӗмпех чӗтренсе кисренет.
И в нём, в Лосе, — всё дрогнет.

Вӑл пӗтӗмпех пӗлет: ылтӑн кимӗсемпе вӗҫейменнисем, ҫӗр айӗнче ҫуралса унтах вилекенсем ӑна курайманнине, чунӗсене фабрика стенисем ӗмсе пушатнисем, уявсенче — кичемлӗхрен анасла-анасла — тусанлӑ коридорсенче сулланса ҫӳрекенсем, манӑҫлӑха лекес тесе ылханлӑ хавра тӗтӗмне тилӗрсе ҫӑтакансем курайманнине.
Он знает, как ненавидят его те, кто не летает в золотых лодках, кто родится и умирает под землёй, у кого душа выпита фабричными стенами, кто в праздник шатается по пыльным коридорам, зевая от скуки, кто с остервенением, ища забвения, глотает дым проклятой хавры.

Тускуб // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Цивилизаци унран пӗтӗмпех илнӗ, хула халӗ цивилизацие пӑсать те юхӑнтарать; хулан — пӗтмеллех!
Цивилизация взяла от него всё, теперь он разлагает цивилизацию, он должен погибнуть.

Гусев ҫакна пӗтӗмпех шута илчӗ.
Гусев всё это принял во внимание.

Гусев хулана сӑнать // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Ӗҫлевҫӗсен пӗркеленчӗклӗ, путса кӗнӗ, пушӑ, салху куҫӗсем, чарӑнми— чарӑнми ҫаврӑнакан шкивсем, станоксем, пӗкӗрӗлчӗк кӳлепесем, ӗҫӗн тӗрӗс куҫӑмӗ, — ку пӗтӗмпех: ватӑ-ватӑ, ӗмӗрхи-ӗмӗрхи, кӑткӑннилле…
Унылые, с пустыми, запавшими глазами, морщинистые лица рабочих, вечно, вечно крутящиеся шкивы, станки, сутулые фигуры, точные движения работы: — всё это старое, вековое, муравьиное.

Гусев хулана пӗтӗмпех тӗпчесе тухрӗ: тӳрем-лапама, суту-илӳ урамӗсене, ӗҫлевҫӗсен хутлӑхӗсемпе фабрикӑсене.
Гусев обследовал весь город: площади, торговые улицы, фабрики, рабочие посёлки.

Пӗтӗмпех пӗлсе ҫитиччен — мана ан чӑрмантар.
Покуда ты не узнаешь всего — не тревожь меня.

Аэлита ирӗ // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Атте, эсӗ мана мӗншӗн пӗтӗмпех каламастӑн?
Отец, почему ты мне не говоришь всего?

Килте — пӗтӗмпех йӗркеллӗ.
В доме — всё хорошо.

Пурӑнмашкӑн питӗ нумай хӑюлӑх кирлӗ, мӗншӗн тесен Ҫӗр ҫинче пӗтӗмпех курайманлӑхпа наркӑмӑшланнӑ.
Нужно много мужества, чтобы жить, так на земле всё отравлено ненавистью.

Пусма ҫинче // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Вӑл пӗтӗмпех ӑнланмалла тенӗ пек сӑмахсемпе пуплет.
Она говорила почти уже понятные слова.

Винтсен юрлавӗ, ҫунатсенчи ҫил шавӗ, ҫинҫе шӑхӑрав, ылтӑн йӑлтӑртатӑвӗ, сывлӑш сенкерлӗхӗнчи тумтир чӑпарлӑхӗ, аялта — парксен йӗпкӗн хӗрлӗ е майра кайӑк тӗслӗ ҫулҫӑлӑхӗ, картлашкаллӑ ҫуртсен хӗвел пайӑркисенче ҫуталакан чӳречисем; пӗтӗмпех — тӗлӗк пек.
Пение винтов, шум ветра в крыльях, тонкие свистки, сверкание золота, пестрота одежд в воздушной синеве, внизу — пурпуровая, то серебристая, то канареечная листва парков, сверкающие отблесками солнца окна уступчатых домов, — всё было, как сон.

Соацера // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Шалта, ура айӗнче, пӗтӗмпех кӗрлет, чӗтренсе силленет.
Внутри, под ногами всё заревело, затрепетало.

Хура тӳпере // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Хура аппарат сарай тӑрринче пӗтӗмпех курӑнать, темӗн виҫсе тӗрӗслесшӗнле — сывлӑшра ҫакӑнса тӑрать.
Чёрный аппарат появился весь над крышей и повис в воздухе, будто примериваясь.

Вӗҫев // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Халӗ — каяс умӗн пӗтӗмпех вӗҫленӗ.
Теперь — всё было окончено перед отъездом.

Ыйхӑсӑр ҫӗр // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Ҫӗртен вӗҫсе ҫӗкленме пӗтӗмпех хатӗр.
Всё было готово к отлёту с земли.

Манра пӗтӗмпех наркӑмӑшланнӑ.
Отравлено во мне всё.

Ҫулташ // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика