Поиск

Шырав ĕçĕ:

Николай сăмах пирĕн базăра пур.

Николай (тĕпĕ: Николай) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Ҫав пуху хыҫҫӑн Николай Антоныч чирлесе ӳкрӗ, — терӗ Марья Васильевна Кораблева.
— После этого заседания Николай Антоныч заболел, — сказала она, обращаясь к Кораблеву.

Ҫирӗммӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Тен, эпӗ «Николай» сӑмах ҫинче кӑлахах ударени туса тӑтӑм пулӗ, ҫак сӑмаха илтсен Марья Васильевна, малтанах шуранкаскер, пушшех шуралса кайрӗ.
Может быть, я напрасно сделал ударение на последнем слове, потому что Марья Васильевна, которая была очень бледна, побледнела еще больше.

Тӗрӗссипе каласан, лайӑхах ӑнлантӑм эпӗ ӑна, Николай Антоныч хӑй ҫавӑн пек ҫын пулнӑшӑн савӑнать, ҫакна малтан курса тӑнипе мухтанать, кӑштах Марья Васильевнӑран хӑрать-ха, вӑл асапланнипе хӑй те асапланать.
Впрочем, я понимал его: он радовался, что Николай Антоныч оказался таким негодяем, гордился, что предсказал это, немного боялся Марьи Васильевны и страдал, потому что она страдала.

Эпӗ Николай Антоныч ӑна хӳтӗленине тӑрӑ шыв ҫине кӑларнӑшӑн-и?
За то, что я уличил Николая Антоныча, который ему покровительствовал?

Вунтӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Педагогсен канашлӑвӗ, Николай Антоныч чирленине пула, пухӑнмарӗ.
Педагогический совет не собирался из-за болезни Николая Антоныча,

Николай Антоныч, жилечӗн ҫӳлти тӳмине вӗҫертсе, аллине чӗри тӗлне тытрӗ.
Николай Антоныч расстегнул верхнюю пуговицу жилета и положил руку на сердце.

Вунсаккӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Николай Антоныч, — кӑмӑллӑн каларӗ Кораблев, — эпӗ Григорьева яма та юрать пулӗ тесе шутлатап.
— Николай Антоныч, — любезно сказал Кораблев, я полагаю, что мы можем отпустить Григорьева.

— Каласа пӗтертӗн-и, Григорьев? — Ним пулман пекех лӑпкӑ сасӑпа ыйтрӗ Николай Антоныч.
— Ты кончил свои объяснения, Григорьев? — ровным голосом, как будто ничего не случилось, сказал Николай Антоныч.

Кораблев аллине сӗтел ҫинчен илчӗ, Николай Антоныч еннелле ҫаврӑнса пӑхрӗ.
Кораблев снял руку со стола и с интересом обернулся к Николаю Антонычу.

Вӑл ӑна тара тытнӑ, вара Ромашов Николай Антоныч ҫинчен шкулта кам мӗн калаҫнине вӑрттӑн итлесе ҫӳренӗ, кайса каласа панӑ.
Он его нанял, и Ромашов стал подслушивать, что в школе говорят о Николае Антоныче, и доносить ему,

Николай Антоныч шкулта хӑй ҫинчен кам мӗн калаҫнине пӗлесшӗн ҫунать.
Николай Антоныч всегда интересовался, что о нем говорят в нашей школе.

Николай Антоныч кулса ячӗ, кӑвакарса кайрӗ.
Николай Антоныч засмеялся и побледнел.

Вӑл Николай Антоныч!
Николай Антоныч!

Эпӗ сиртен ҫакна ыйтатӑп, — терӗм эпӗ хыттӑн, унтан Николай Антоныч еннелле ҫаврӑнтӑм, — хӳтӗлекенсем пулмасан, пирӗн шкулта ҫакӑн пек Ромашов пурӑнма пултаратчӗ-и?
Я вас спрашиваю, — сказал я громко и обернулся к Николаю Антонычу, — мог ли существовать в нашей школе такой Ромашов, если бы у него не было покровителей?

Николай Антоныч мана чарма тӑчӗ, анчах та эпӗ чарӑнмарӑм.
Николай Антоныч хотел остановить меня, но я не дал.

Анчах Николай Антоныч каллех калаҫма пуҫларӗ, Лихо вара манӑн сӑмаха илтмӗше хыврӗ.
Но Николай Антоныч уже снова заговорил, и Лихо сделал вид, что не слышит.

— Апла иккен, Григорьев, — кула-кула каларӗ Николай Антоныч.
— Да, Григорьев, — неестественно улыбаясь, сказал Николай Антоныч.

— Ну! — тепӗр хут каларӗ Николай Антоныч.
— Ну! — снисходительно повторил Николай Антоныч.

— Николай Антоныч, мана сӑмах парӑр-ха, — хирӗҫлерӗ Кораблев.
— Николай Антоныч, позвольте мне, — возразил Кораблев.

— Ну-с! — терӗ Николай Антоныч.
— Ну-с! — провозгласил Николай Антоныч.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика