Поиск

Шырав ĕçĕ:

Ашшӗ сăмах пирĕн базăра пур.

Ашшӗ (тĕпĕ: ашшӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Вара эп санран ыйтрӑм-им? — сӑн-питне чалӑштарса каланӑ ашшӗ.
— Да разве я тебя спрашиваю? — искривив лицо, сказал ей отец.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ашшӗ ҫине ӳпкелешсе, Люба Фомана: — Акӑ эс те ҫавӑн пекех пулатӑн — кощей! — тесе, тӑтӑшах ятланӑ.
Часто, жалуясь на своего отца, она говорила Фоме: — Вот и ты такой же будешь — кощей!

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах та ашшӗ вилнӗ хыҫҫӑн вӑл кулленех Маякинсем патӗнче пула пуҫланӑ, пӗррехинче ӑна Люба: — Пӑхатӑп та эпӗ сан ҫине, пӗлетӗн-и мӗскер? Пӗрре те эс купец тӗслӗ мар… — тенӗ.
Но после смерти отца он почти каждый день бывал у Маякиных, и как-то раз Люба сказала ему: — Смотрю я на тебя, и знаешь что? — ведь ты ужасно не похож на купца…

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ашшӗ вилнин хӗрӗхмӗш кунӗнче вӑл, парадлӑн тумланса, лайӑх кӑмӑлпа ҫӗкленсе ҫӗр выртмалли ҫуртӑн никӗсне хывас церемонине тухса кайнӑ.
В сороковой день по смерти отца он поехал на церемонию закладки ночлежного дома, парадно одетый и с приятным чувством в груди.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Фома пахчана тухнӑ, вӑл шӑп ашшӗ вилнӗ вырӑна пырса ларнӑ.
Фома пришел в сад на то место, где умер отец, и там сел.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл хӑй хыҫӗнчен кӑмӑлсӑр кӗрлев юлнине тата хреснашшӗ вӑрттӑн сасӑпа: — Хуйхӑпа вӑл, Игнат уншӑн ашшӗ те, амӑшӗ те пулнӑ вӗт! — тесе, такама ӗнентернине илтнӗ.
Он слышал неприязненный гул сзади себя и вкрадчивый голос крестного, говоривший кому-то: — С горя, — ведь Игнат ему отцом и матерью был!..

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Фома, хреснашшӗ ҫавӑн пек хӑвӑрт улшӑнса кайнипе тӗлӗннӗскер, унӑн сӑмахӗсене итлесе пынӑ, ҫак сӑмахсем ӑна, темӗншӗн, ашшӗ тупӑкӗ ҫине ӳкекен ҫӗр кӗмӗрккисем майлӑн илтӗннӗ.
Фома, удивленный быстротой превращения крестного, слушал его слова, и почему-то они напомнили ему об ударах тех комьев земли, которыми люди бросали в могилу Игната, на гроб его.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ашшӗ вилӗмӗ Фомана антӑхтарса янӑ, темӗнле туйӑм-сисӗмсемпе тултарнӑ.
Смерть отца ошеломила Фому и наполнила его странным ощущением.

IV // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Фома аллисем чӗтресе кайнӑ, вӑл ашшӗ пуҫне калтах янӑ, лешӗ вара ҫӗр ҫине нӑчлатса ӳкнӗ…
Руки Фомы задрожали, он выпустил из них голову отца, и она тупо ударилась о землю…

III // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Темиҫе самант хушши Фома хускалайман та, чӗнеймен те, вӑл сехӗрленсе, тӗлӗнсе, ашшӗ ҫине пӑхса тӑнӑ, унтан, сасартӑк сиксе ӳксе, унӑн пуҫне ҫӗр ҫинчен ҫӗкленӗ, пичӗ ҫине тинкерсе пӑхма пуҫланӑ.
Несколько секунд Фома не двигался и молчал, со страхом и изумлением глядя на отца, но потом бросился к Игнату, приподнял его голову с земли и взглянул в лицо ему.

Ашшӗ куҫӗсенчи паҫӑрхи шиклӗх пӗтсе пынӑ, вӗсем чӗрӗле пуҫланӑ…
Тревога исчезала из глаз отца, они оживлялись…

Фома, ашшӗ ҫине пӑхса, шухӑша кайса ларнӑ.
Фома задумчиво смотрел на лицо отца.

Фома тулли стакана хӑй умне туртса лартнӑ, пӗшкӗнсе чей сыпнӑ, ҫав вӑхӑтрах, чӗрине тӑвӑрӑлтарса, ашшӗ хыттӑн, кӗскен сывланине асӑрхаса ларнӑ…
Молча подвинув к себе стакан, Фома наклонился над ним и с тяжестью в сердце слушал громкое, короткое дыхание отца…

Унта, лапсӑркка ватӑ улмуҫҫи айӗнче, пысӑк юман кресло ҫинче ашшӗ ларнӑ.
Там под старой развесистой яблоней, в большом дубовом кресле сидел отец.

Фома ашшӗ ҫине ыратуллӑн пӑхса юлнӑ, ун чӗрине сехревӗн чӗтретекен сивви чӑмӑртанӑ.
Фома посмотрел— вслед отцу, колющий холод страха сжал его сердце.

Ашшӗ, пуҫне усса: — Сывлама та хӑратӑп… Ытах та халь пӗтӗм кӑкӑр тулли сывласа ярсан, чӗре татӑлсах анмалла… Паян вырсарникун! Ирхи кӗлӗ хыҫҫӑн пупа илме яр… — тесе, вӑраххӑн каласа ларнӑ.
А отец его, опустив голову, медленно говорил: — Дышать боюсь… Такая у меня мысль, что, если я вздохну теперь всей грудью, — сердце должно лопнуть… Сегодня воскресенье! После ранней-то обедни за попом пошли…

Ашшӗ ҫине лайӑхрах пӑхсан, Фома унӑн пичӗ тӗссӗрленсе, ӗшенсе кайнине курнӑ.
Всмотревшись в лицо отца, Фома увидал, что оно серо, устало.

Фома, куҫне уҫса пӑхнӑ та, хӑй вырӑнӗ ҫумӗнчи тенкел ҫинче ашшӗ ларнине курнӑ, вӑл хӑрӑк сасӑпа умлӑн-хыҫлӑн: — Тӑр, тӑр! — тесе, ҫине-ҫине хистенӗ.
Фома открыл глаза и увидал, что отец сидит на стуле у его кровати, однозвучно и глухо повторяя: — Вставай, вставай!..

Ытах та, хӑй тӗллӗнех тытса тунӑ ӗҫӗнче ӑнӑҫлӑх курсан, ку тӗлӗшпе ашшӗ ырласа кулнине тивӗҫлӗ пулсан, вара вӑл хӑйне телейлӗн, мӑнаҫлӑн туйнӑ…
Он чувствовал себя счастливым и гордым, если порой ему удавалось распорядиться за свой страх чем-нибудь в отцовском деле и заслужить одобрительную усмешку отца.

— Айван-ха эс… — кулса илнӗ ашшӗ.
— Глуп еще ты…— усмехнулся отец.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика