Поиск

Шырав ĕçĕ:

Ҫӗрлехи (тĕпĕ: ҫӗрле) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпӗ ҫав ҫӗрлехи шӑплӑхра пӗччен ҫеҫ илтӗнекен тата ҫав тери парӑнтарма хӑтланакан сасса итлесе чул купи ҫинче ларатӑп.
Я сижу на куче щебня, слушая этот голос, одинокий в ночной тишине и такой подавляюще властный.

VII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫӗрлехи кӗпе-йӗм ҫине пальто тӑхӑннӑ Смурый йывӑррӑн утса, янтракан мӑн сасӑпа пурне те ӗнентерме тӑрӑшатчӗ:
Тяжело ходил Смурый, в пальто, надетом на ночное бельё, и гулким голосом уговаривал всех:

VI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Мана ҫӗрлехи илем макӑрас патне ҫитмеллех тенӗ пек хумхантарать, ҫав баржа хумхантарать — вӑл тупӑк пек туйӑнать тата сарӑлса кайнӑ шыв ҫинчи ирӗклӗхре, ӑшӑ каҫӑн шухӑша ертекен шӑплӑхӗнче вӑл пит те ытлашши пек туйӑнать.
Меня почти до слёз волнует красота ночи, волнует эта баржа — она похожа на гроб и такая лишняя на просторе широко разлившейся реки, в задумчивой тишине тёплой ночи.

V. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ юриех центртан инҫерехри урамсене каяттӑм: центртисенче хунарсем нумайччӗ, мана хуҫасен палланӑ ҫынӗсем курма пултаратчӗҫ, вара хуҫасем эпӗ ҫӗрлехи кӗлӗ вӑхӑтӗнче утса ҫӳренисене пӗлме пултаратчӗҫ.
Я нарочно выбирал улицы подальше от центра: на центральных было много фонарей, меня могли заметить знакомые хозяев, тогда хозяева узнали бы, что я прогуливаю всенощные.

IV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Сисиччен ман пата ҫӗрлехи хуралҫӑ пырса тӑчӗ те: — Эсӗ кунта мӗн ӗҫлесе тӑратӑн? — тесе мана тумба ҫинчен тӗртсе антарчӗ.
Незаметно подошёл ночной сторож и столкнул меня с тумбы, спрашивая: — Ты чего тут торчишь?

Халь ҫӗрлехи кӗлӗ, вӗсем — савӑнӑҫлӑн шавлаҫҫӗ, кулаҫҫӗ, темле ӑраснарах йышши гитарӑсем калаҫҫӗ, форточка витӗр пӑхӑр чӗлӗхсен сасси уҫҫӑн янраса тухать.
Всенощная, а они — весело шумят, смеются, играют на каких-то особенных гитарах, из форточки густо течёт меднострунный звон.

Хӑшпӗр чухне савӑнӑҫлӑ хӗрсемпе каччӑсем тӗл пулкалаҫҫӗ, — вӗсем те ҫӗрлехи кӗлӗрен тухса тарнӑ пулӗ тесе шутлатӑп эпӗ.
Иногда встретятся весёлые барышни и кавалеры — я думаю, что и они тоже убежали от всенощной.

Урам варрипе, аллине шӑкӑртма тытса, йывӑр тӑлӑп тӑхӑнса, ҫӗрлехи хуралҫӑ утать, унпа юнашар йытти, силленсе пырать.
Посредине улицы шагает ночной сторож, с трещоткой в руках, в тяжёлом тулупе, рядом с ним — трясётся собака.

Анчах манӑн чиркӗве ҫӳремелеччӗ, шӑматкунсерен — ҫӗрлехи кӗлле, праҫниксенче — кӑнтӑрлахи кӗлле.
Но я обязан был ходить в церковь; по субботам — ко всенощной, по праздникам — к поздней обедне.

Е тата: — Эсӗ, Ваҫҫа, авланнӑскер, хӗрсем ҫинчен юрламасан та юратчӗ, мӗн тума кирлӗ вӑл? Тата часах ҫӗрлехи кӗлле кӗме чан ҫапаҫҫӗ… — тетчӗ.
Или: — Ты, Вася, женат, можно и не петь о девицах, к чему это? Да скоро и ко всенощной ударят…

Тӳлек те пӑтранчӑк Ока шывӗ ҫинчен тӳлек ҫил тӗлӗрнӗ пек вӗрет; сывлӑм ӳкнипе йывӑрланнӑ сарӑ тӑрӑллӑ чечексем чӳхенкелесе лараҫҫӗ, кӑвак колокольчик вӑйсӑррӑн ҫӗр ҫумнелле усӑнса аннӑ, тӗрлӗ тӗслӗ бессмертниксем сахал ҫимӗҫ тӑвакан ҫерем ҫинче типпӗн карӑнса тӑраҫҫӗ, «ҫӗрлехи хитре чечек» гвоздика хӑйӗн хӗрлӗ ҫӑлтӑрӗсене уҫать.
Тихий ветер сонно веет с тихой, мутной Оки, качаются золотые лютики, отягчённые росою, лиловые колокольчики немотно опустились к земле, разноцветные бессмертники сухо торчат на малоплодном дёрне, раскрывает алые звезды «ночная красавица» — гвоздика…

III. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Тӗттӗм хупласа илнипе тӗпсӗрӗн курӑнакан ҫӗрлехи пӗлӗт уйӑхпа ҫӑлтӑрсене ӗмӗрлӗхех пытарса хунӑ пек туйӑнать.
Ночное небо, бездонно углублённое тьмой, словно навсегда спрятало месяц и звёзды.

II. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

— Эпӗ ӗнтӗ пӗрмай турра пӑртак ҫырлахтарас тесе тӑрӑшатӑп, старике вӑл ытлах ан хӗстӗрччӗ, — халь ӗнтӗ хам ӗҫлесе тупнӑ укҫаран ҫӗрлехи вӑхӑтсенче вӑрттӑн пулӑшу парса ҫӳреме пуҫларӑм.
— Уж я все стараюсь господа задобрить немножко, чтобы не больно он старика-то пригнетал, — стала теперь от трудов своих тихую милостыню подавать по ночам.

Ҫынсем ҫӗрлехи ӗҫсем ҫинчен калаҫасшӑн мар, вӗсем, Вука куҫран пӑхма темшӗн вӑтанса, унпа тӗл пуласран уйрӑмах пӑрӑнаҫҫӗ.
Люди не говорили о ночных событиях и особенно избегали встреч с Вуком, стыдясь почему-то смотреть ему в глаза.

37 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Ҫак ҫутӑра, ҫӗрлехи кӗрмешӳре сапаланнӑ шурӑрах ҫӳҫ кӑшӑлӗнче, хӗр пирӗшти пек илемлӗн курӑнать.
В этом сиянии, в венке белокурых волос, рассыпавшихся в ночной борьбе, она была прекрасна, как ангел, да она в действительности и была ангелом.

II // Л. Борисова. Сенкевич Генрик. Ҫӑкӑр шыраса: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 62 с.

Ҫӗрлехи шӑплӑхра ватӑ хресченӗн сасси шӑппӑн, хӑрушшӑн, анчах лӑпкӑн илтӗнет.
В ночной тишине и мраке голос старого крестьянка звучал глухо, страшно, но спокойно.

Хӑрушлӑх иртрӗ, ҫӗрлехи асапӑн йӗрӗ те юлмарӗ, вара уйӑх ҫап-ҫутӑ ҫутатнӑ шурӑ ҫул тӑрӑх утма, ирхи сывлӑм тата нӳрлӗ ҫулҫӑсен пысӑк шӑршине саракан тӗттӗм вӗтлӗх хушшипе кайма вӗсене иккӗшне те пит савӑнӑҫлӑ та ҫӑмӑл пулчӗ…
Опасность миновала, все ужасы этой ночи прошли без следа, и им обоим весело и легко было идти по белой дороге, ярко освещенной луной, между темными кустарниками, от которых уже тянуло утренней сыростью и сладким запахом освеженного листа.

VI // Григорий Алентей. Куприн А.И. Шурӑ йыта: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 46 с.

Вӑл ҫӗрлехи шӑплӑхра темскерле хурлӑхлӑ вӑрттӑнлӑха ирӗксӗр сыхланӑ пек, ӗшеннипе ыйхине хирӗҫ кӗрешме вӑй ҫитереймен пек, ерипен такама: «ҫывӑратӑп, ҫывӑратӑп!» — тесе шанӑҫсӑр тилмӗрнӗ пек туйӑнать.
И казалось, что она покорно сторожит в ночной тишине какую-то печальную тайну, и бессильно борется со сном и усталостью, и тихо, без надежды, жалуется кому-то: «Сплю, сплю!..»

VI // Григорий Алентей. Куприн А.И. Шурӑ йыта: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 46 с.

Ун ури шӑнса кайрӗ, вӑл кӑпка юра ашса пӗр вырӑнта тапӑртатса тӑнӑ май ҫӗрлехи поход ҫинчен, Морава урлӑ каҫасси ҫинчен, отряда кӗтекен ҫапӑҫусем ҫинчен шухӑшларӗ.
Пытаясь согреть замерзшие ноги, он топал на месте, обдумывая предстоящий ночной переход Моравы, предстоящие бои.

17 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Ҫак туйӑм ӑна хӑй мӗн йышӑнасси пирки уҫҫӑн шухӑшласа пӑхма кансӗрлерӗ, унӑн пӗтӗм ӗҫӗ те халь вӑхӑтпа, ҫӗрлехи тӗттӗмлӗхпе ҫыхӑнса тӑрать, ҫӗрлехи вӑхӑт пурне те татса парӗ тейӗн.
Это сознание мешало ему думать, мешало принять решение, все его мысли сосредоточились только на том, что ночь уже близка, словно именно ночь могла решить все.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика