Поиск

Юргин

— Ҫӑва патне кӗрех кайтӑр вӑл! — ҫиленсе кайрӗ Юргин.
— Пропади оно пропадом! — сердито ответил Юргин.

Тата пӗртак выртсан, Матвей Юргин каллех курӑка тата шӑлан турачӗсене кӑштӑртаттарса илчӗ, чӗркуҫҫи ҫине тӑма пуҫларӗ.
Пролежав еще немного, Матвей Юргин опять зашуршал травой и ветками шиповника, стал подниматься на колени.

— Итле, Андрюха, — терӗ Юргин, — хӑвна ху ҫирӗпрех тытма тӑрӑш, ан парӑн!
— Слушай, Андрюха, — сказал Юргин, — пересиль ты себя, уйми!

Тепӗр ҫур сехете яхӑн выртсан, Матвей Юргин ҫӗкленчӗ.
Пролежав еще с полчаса, Матвей Юргин приподнялся.

Юлашки минутсенче, нимӗҫ автоматчикӗсем ҫывӑхах килсе ҫитсен, Андрей, Юргин пулӑшнипе, ҫурри таран тӑпра пулса ларнӑ окопӗнчен тухнӑ.
В последние минуты, когда немецкие автоматчики были совсем близко, Андрей выбрался при помощи Юргина из своего полузаваленного танком окопа.

— Тата вырт! — приказ пачӗ Юргин.
— Лежи еще! — приказал Юргин.

— Иртсе кайрӗ-и? — илтӗнчӗ тӗмӗсем хушшинчен Юргин сасси.
— Отошло? — послышался из кустов голос Юргина.

— Парӑр лайӑхрах! — хавасланса кӑшкӑрса ячӗ Юргин.
— Бей! — торжествующе закричал Юргин.

— Каскӑпа! — терӗ Юргин.
— Каской! — приказал Юргин.

Юргин Дегтярев ҫинелле ҫаврӑнса пӑхрӗ те, сӑмахпа мар, пуринчен ытла аллисемпе кӑтарткаласа, приказ пачӗ:
Юргин обернулся к Дегтяреву, и больше руками, чем словами, отдал приказ:

Юргин ӑна пӗр шарламасӑрах Дегтярев аллинчен тытса илчӗ те, урса кайсах, броня ҫинчи щельсене штыкпа чышма тытӑнчӗ.
Юргин, совсем не смущаясь, выхватил ее из рук Дегтярева, и, разъярившись, штыком начал колоть в щели брони.

Матвей Юргин, танк патнелле ыткӑнса, кӑшкӑрса ячӗ:
Матвей Юргин бросился к танку и закричал.

Хӑмсарса янӑ аллинче граната ҫыххи тытса, Юргин танк ҫулне пӳлмелле темиҫе метр хушши чупрӗ те, пӗтӗм пӗвӗпе ыткӑнса илсе, граната ҫыххине вӑркӑнтарса ячӗ, ӑҫталла ывӑтнине курмасӑрах ывӑтрӗ, хӑй вара, вӑйран сулӑннӑ пек, типӗ курӑк ӑшне тӗршӗнчӗ.
Пробежав несколько метров, Юргин разогнулся и со всей силой бросил связку гранат под гусеницу танка, а сам обессиленно ткнулся в сухие травы.

Ҫав тери пысӑк хӑрушлӑха чӑтса ирттернипе тата тӳсме ҫук ҫилӗ килнипе пӑхма ҫук хӑрушланса кайнӑ Матвей Юргин курӑкран тыткаласа сиксе тӑчӗ те малалла ыткӑнчӗ.
Цепляясь за траву, Юргин вскочил, страшный от пережитого ужаса и подступившей ярости, бросился вперед.

Юргин ҫак боеца палласа илчӗ: «Мартьянов!» терӗ те окопран сиксе тухрӗ.
«Мартьянов!» — узнал бойца Юргин и выскочил из окопа.

Пӗр самантлӑха ӑна ҫӑмӑл тӗтӗм карри карса, хупласа лартрӗ, анчах хӗвел ҫутатса илчӗ те Юргин курах кайрӗ: боец, ухмаха ернӗ пек, тем кӑшкӑрса, танка хирӗҫ утать иккен.
На мгновение его задернуло легонькой шторкой дыма, но тотчас же осветило солнцем, и Юргин увидел, что боец, что-то безумно крича, пошел навстречу танку.

Ӑна курсан, Юргин танка аса илчӗ.
Увидев ее, Юргин вспомнил о танке.

— Ах, Глухань! — кӑшкӑрса ячӗ Юргин, хӑй мӗн тума кӑшкӑрнине хӑй те пӗлмесӗр.
— Ах, Глухань! — закричал Юргин, сам не понимая, зачем кричит.

Юргин вара чухласа илчӗ — васканипе вӑл йӑнӑшнӑ иккен: ҫын окопӗ патне пырса тухнӑ.
И тут Юргин сообразил — в спешке он ошибся: вышел к чужому окопу.