Поиск

Шырав ĕçĕ:

калаҫса (тĕпĕ: калаҫ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Уметбаевпа нумай калаҫса тӑма тивмерӗ.
С Уметбаевым долго разговаривать не пришлось.

XII // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Вӑл Бикмуш мучипе калаҫса лармасӑр, унпа табак туртмасӑр нихҫан та каймасть.
И никак не уходил, не посидев с дедом Бикмушем да не покурив с ним табаку.

Ильсеяр, нумай калаҫса тӑмасӑр, Зухрене хӑй ҫав тери васкани ҫинчен пӗлтерчӗ.
Ильсеяр, не вдаваясь в долгие объяснения, заявила Зухрэ, что она очень торопится.

VIII // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Эсӗ те, куратӑп, ҫак господинсемпе нихҫан та калаҫса татӑлаймастӑн иккен…
И ты, я гляжу, всю жизнь с этими господами не можешь договориться…

VI // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Апла пулсан, калаҫса килӗшрӗмӗр пулать, аҫуна пытарсан, аслаҫу пӗтӗмпех сывалса ҫитсен, эсӗ пирӗн пата килетӗн.
Значит, договорились, после похорон папы, когда дед совсем поправится, приедешь к нам.

IV // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Тӗрмене хупнисем, шавлӑн калаҫса, Бикмуш мучине хупӑрласа илчӗҫ.
Заключенные, возбужденно переговариваясь, окружили деда Бикмуша.

III // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Унпала юнашарах тата, таҫта пӗр енче, лӑпкӑн та ҫирӗппӗн калаҫса тӑни илтӗнет, витӗмлӗ сӑмахсем уҫҫӑн янӑраҫҫӗ:
И рядом с ним, где-то сбоку, спокойно текла уверенная речь, ясно звучали веские слова:

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.

Шухӑшӗнче Жуковпала калаҫса, вӑл ҫирӗппӗн тата хӑйне хӑй ӗненсе утса пырать.
Мысленно беседуя с Жуковым, она шла твёрдо и уверенно.

— Эпӗ тахҫанах сирӗн пирки шухӑшлатӑп, Евсей Лиодорович, — терӗ вӑл, ҫепӗҫҫӗн йӑпӑлтатса тата кӑштах сӑмси витӗр калаҫса.
— Я давно про вас думаю, Евсей Лиодорович, — слащаво и немножко в нос говорила она.

Анчах — калаҫса татӑлар: унта, хӗр патӗнче, Девушкин…
Ну только уговор: там у неё Девушкин…

Пӗри те пекех ӳсӗрӗлсе кайиччен ӗҫмерӗҫ, килӗсене ушкӑнӑн-ушкӑнӑн кӗпӗрленсе утрӗҫ, урамра сассисене пусарса калаҫса пычӗҫ, пынӑҫем тӑтӑшах тата, чарӑна-чарӑна, темскере тимлӗн тӑнласа тӑркаларӗҫ.
Почти никто не напился пьян, домой пошли тесными компаниями, говорили на улице, понижая голоса, и нередко останавливались, прислушиваясь к чему-то.

Пӗлетӗр-и, комета ярӑнса ҫӳрет унта, ҫавӑ вара мӗнпур пралуксем тухакан башньӑна перӗнсе иртсе кайнӑ, — ара эсир телеграфа пӗлетӗр-ҫке-ха, мӗн калаҫса тӑмалли пур манӑн, хӑвӑр та ӑслӑ-тӑнлӑ хӗрарӑмах!
Комета, знаете, ходит там, так вот та комета задела башню, откуда все проволоки, — да вы же знаете телеграф, что мне говорить, вы же разумная женщина!

Ун майлӑ пулса калаҫса кайрӗҫ:
Его поддержали:

Килӗсене саланнӑ чухне хула ҫыннисем ҫапла чухлакаласа калаҫса пычӗҫ:
Расходясь по домам, обыватели соображали:

Эсир философла калаҫса пӑхӑр-ха: этем тени ҫӗр ҫаврӑннине, прогрессивлӑ паралич вӑйлансах пынине е, сӑмахран, ҫак идиотла ҫумӑр ҫунине чарса лартма пултарайман пекех, событисене те ни хӑвӑртлатма, ни тытса чарма пултараймасть.
Вы рассуждайте философски: человек не может ни ускорять событий, ни задерживать их, как не может он остановить вращение земли, развитие прогрессивного паралича или, например, этот идиотский дождь.

Вӑл нумайччен калаҫса ларчӗ.
Говорил он долго.

— Ҫаплах эсӗ те эсӗ кӑна! — кӗтмен ҫӗртенех калаҫса кайрӗ Тиунов.
— Все ты да ты! — вдруг заговорил Тиунов.

Ӳркевлӗн калаҫса лараҫҫӗ, пӗрне-пӗри ӑнланманнине иккӗшӗ те тахҫанах хӑнӑхса ҫитнӗ вӗсем, хӑйсен шухӑш-кӑмӑлне пӗр-пӗрне ӑнлантарса парас тесе те нимӗн чухлӗ тӑрӑшмаҫҫӗ.
Беседовали лениво, оба давно привыкли не понимать один другого, не делали никаких усилий, чтобы объяснить друг другу свои желания и мысли.

Ҫынсем хӑрах куҫ хӑйӗн сӑмахне каласа пӗтернӗшӗн тата вӑл ҫапла туслӑн калаҫса ларма интереслӗ тема тупса панӑшӑн савӑнса кайрӗҫ.
Были рады, что кривой кончил говорить и что он дал столь интересную тему для дружеской беседы.

— Нумаях пулмасть-ха, мана полицирен кӑларса янӑ чухне, эпир унпала аванах калаҫса илнӗччӗ.
Хорошо мы говорили с ним намедни, когда меня из полиции выпускали.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика