Поиск

Шырав ĕçĕ:

кайран сăмах пирĕн базăра пур.

кайран (тĕпĕ: кайран) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Александр Благословеннӑй чухне грушӑсем ӳстерекен пӗр Слепушкин пулнӑ, сӑвӑсем ҫыраканскер, ҫавна вара патша ылтӑн тӗслӗ сӑхман парнеленӗ, кайран тата Бонапарт умӗнче мухтаннӑ тет-ха: «Вӑт, хӑспатин Бонапарт, сирӗн унта — йӗркесӗрлӗх тата юнлӑ вӑрҫӑ-харкашу, манӑн мужиксем, авӑ, крепостнойсем пулсан та — сӑвӑсем ҫыраҫҫӗ!» — тесе каларӗ тет.
Был при Александре Благословенном грушник Слепушкин, сочинитель стихов, так ему государь золотой кафтан подарил да часы, а потом Бонапарту хвастался: «Вот, говорит, господин Бонапарт, у вас — беспорядок и кровопролитное междоусобие, а мои мужички — стишки сочиняют, даром что крепостные!

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.

Чиркӳ, тӗне кӗртне чух святой сывлӑш пичетне хурса янӑ пек тунӑ та, кайран ҫынна лӑпкӑнах пурӑнма мӑй панӑ, хӑй те шӑппӑн пурӑннӑ.
Церковь, приложив кисточкой печать дара духа святого во время крещения, оставляла человека в покое и сама почивала в тишине.

Малалла ҫырас вырӑнне каласа пани // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Ҫавӑн пек чир кайран унӑн ывӑлӗн, Константинӑн та пулнӑ.
Те же пароксизмы бывали потом у цесаревича Константина.

Ӗҫсем нумаййипе, чирленипе (вӑл аневризм чирӗ ҫине ӳпкелешнӗ, анчах, тӗрӗссипе, вӑл чир унӑн пулман та) хӑш чух аван мар самантсем пулаҫҫӗ, мана йӑвашшӑн, кӑмӑллӑ сӑмахсем каласа чармалла, тарӑхтармалла мар, эпӗ хам та кулянатӑп кайран.
У меня от забот, от болезни (он жаловался на аневризм, которого у него, впрочем, не было) бывают иногда черные минуты — надобно кротостью и добрым словом остановить, а не раздражать, я сам оплакиваю несчастный случай.

V // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Кайран вӑл ӑна тумлантарнӑ, хӑй ҫине шаль уртса янӑ, вара, Настасьйӑна темшӗн хӗрсен пӳлӗмӗнчен кӑларса ярса, Анатольпе пӗрле хапха хыҫне тухнӑ.
Одела его, накинула на себя шаль и, выслав Настю и горничную зачем-то из девичьей, вышла с Анатолем за вороты.

Пилӗк-ултӑ ҫулхи Анатоль калама ҫук хаяр, йӗрӗнмелли сценӑсем курнӑ; нервӑллӑ та ачаш ача ун пек чухне чӗтрекен аллисемпе амӑшӗн платьинчен ҫавӑрса тытса лартнӑ та — макӑрман, анчах кайран, ҫӗрле, тӗлӗкре йынӑшса выртнӑ, вара, вӑранса кайса, пӗтӗм кӗлеткипе чӗтресе, няньӑран ыйтнӑ:
Пяти-шестилетний Анатоль был свидетелем грубых, отвратительных сцен; нервный и нежный мальчик судорожно хватался за платье матери и не плакал, а после ночью стонал во сне и, проснувшись, дрожа всем телом, спрашивал няню:

Моряк ултӑ хӗрарӑм ярса панӑ та, ку пӗртте ытлашши пулман; ҫанталӑк питӗ сивӗ пулнипе тата тӑлӑпсем начаррипе ача ҫуратнӑ хыҫҫӑн пиллӗкмӗш кунӗнчех килтен кӑларса янӑ икӗ чи лайӑх хӗрарӑмӗ ҫав тери хытӑ шӑнса пӑсӑлнӑ, вара кайран, кайӑксем пӑхакан карчӑк калканпа тата сапурпа темле тӗтӗрсен те пурпӗрех вӗсем водянкӑпа чирленӗ, виҫҫӗмӗш хӗрарӑмӗн ачи ҫул ҫинче — куҫӑхнипе пулас — чирлесе ӳкнӗ, сывлӑш уҫӑ пулнӑ тата хӗллехи ҫул ҫинчи ытти ырлӑхсем пулнӑ пулин те вӑл Реполовкӑна — Липовка ҫыннисем яланах чарӑнса тӑракан яла ҫитичченех, ҫуна ҫинчех вилсе кайнӑ; ҫав ача амӑшӗн сӗчӗ пуҫа пырса ҫапнӑ пирки вӑл ӗмӗртме юрӑхлӑ пулман.
Моряк выслал шесть, и мера эта оказалась вовсе не излишней; от сильного мороза и слабых тулупов две лучшие кормилицы, отправленные на пятый день после родов, простудились, и так основательно, что потом, сколько их старуха птичница не окуривала калганом и сабуром, все-таки водяная сделалась; у третьей на дороге с ребенком родимчик приключился, вероятно от дурного глаза, и, несмотря на чистый воздух и прочие удобства зимнего пути, в пошевнях он умер, не доезжая Реполовки, где обыкновенно липовские останавливались; так как у матери от этого молоко поднялось в голову, то она и оказалась не способною кормить грудью.

Ӑна лӑплантаракан пӗрремӗш чӗрчун — туй хыҫҫӑн пӗр ҫулталӑкран ҫуралнӑ пӗчӗк Анатоль пулнӑ; кайран вӑлах унӑн ӑс-тӑнне ӳстернӗ, вӗрентнӗ те ирӗке кӑларнӑ.
Первый утешитель, явившийся ей, был малютка Анатоль, родившийся через год после ее свадьбы; впоследствии он же и развил, и воспитал, и освободил ее.

Ҫамрӑк князь вӗренме юратман, сӳрӗк ача пулнӑ, уроксем вӑхӑтӗнче анасласа, ҫӑварне карса ларнӑ; питӗ те ырӑ кӑмӑллӑскер, пур туйӑмсене те парӑнаканскер, вӑл сӳрӗк пулнӑ, унӑн ӑсӗ пӗр хускалмасӑрах ҫывӑрнӑ-ха, вал хӑҫан та пулин кайран вӑраннине те пӗлместӗп эпӗ.
Молодой князь не любил учиться, он был рассеян и зевал за уроками; добрый, очень добрый, раскрытый всякому чувству и благородный по натуре, он был вял, и ум его дремал еще беспробудно, да и не знаю, просыпался ли впоследствии когда-нибудь.

IV // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Вунӑ ҫулхи ача яланах ҫӗтӗк-ҫурӑк тумланнӑ, вараланчӑк, ҫара ураллӑ ачасем хушшинче ҫӳренӗ, вӗсене вӑл хӗсӗрленӗ, хӗненӗ, вӗсем пирки кайран хӑех амӑшне ӳпкелесе каласа панӑ.
Десятилетний мальчик был окружен толпой оборванных, грязных и босых мальчишек, которых он теснил, бил и на которых жаловался матери.

Князь кайран ҫавӑн ҫинчен государыня сӗтелӗ хушшинче каласа панӑ, туршӑн та».
Князь потом за ее величества столом рассказывал об этом, ей-богу.

II // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

«Эпӗ, — тенӗ вӑл, — кунӗн-ҫӗрӗн тӑрӑшатӑп, сухаламалли ҫӗр лаптӑкне те икӗ хут пысӑклатрӑм, йӗрке те турӑм, вӑрманне те упратӑп, укҫине те тӑкакламастӑп; анчах ку мӗн валли пуласси ҫинчен шухӑшлатӑп та, хам та пӗлместӗп; шӑллӑм ывӑлӗн управляющийӗ пулнӑ пекех эпӗ, анчах лешӗ кайран спаҫҫипа та каламӗ-ха, пӗлетӗп эп ӑна, амӑшне хывнӑ, амӑшӗ ҫӑмӑлттай ҫын пулнӑ, ывӑлӗнче те путсӗр юн ҫителӗклӗ.
«Я, — говорил он, — денно и нощно хлопочу, и запашку удвоил, и порядок завел, и лес берегу, и денег не трачу, а подумаю на что, сам не знаю; точно управляющий братнина сына, а тот возьмет все, да и спасибо не скажет, я его знаю, по матери пошел, баба продувная была, и в нем хамовой крови довольно.

Вӑл тырӑпа та пулӑшнӑ, акма сӗлӗ те панӑ, ӗне е лаша ӳксе вилес пулсан ӑна та, кӑна та панӑ, анчах кайран хӑлхусене чӑнк тӑратса, унӑн-кунӑн пӑхкаласа кӑна тӑр вара.
Он и хлебом поможет, и овса на посев даст, и корову или лошадь даст в замену падшей, ну да после держи ухо востро.

Пӗр вунӑ ҫул хушши гвардире службӑра пулнӑ хыҫҫӑн, вӑл граждански службӑна куҫнӑ, советник пулнӑ, кайран темле коллеги президенчӗ пулнӑ та временщиксенчен пӗринпе питӗ ҫывӑх тӑнӑ.
Послуживши лет десять в гвардии, он перешел в гражданскую службу, был советником, был впоследствии президентом какой-то коллегии и в большой близости с кем-то из временщиков.

— Анетӑпа кайран мӗн пулнӑ-ха?
— Что же сделалось потом с Анетой?

Вӑрӑ чакак // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 3–29 с.

Юри мӑшкӑлланӑ пекех, пӗлӗт хура-кӑвак тӗслӗччӗ, ҫилӗ сивӗ, хамӑр умри вырӑнсем шурлӑхсенчен тухса тӑракан пӑс айне пулнӑ, эпӗ кунта килнӗ чух пӑхса киленсе пынӑ сӑнсем салхуллӑччӗ; те эпӗ вӗсем ҫине тепӗр майлӑ — кайран малалла пӑхса пынӑран пулчӗ ку, те мӗн те пулин урӑххишӗн, анчах та вӗсем мана хаваслантармарӗҫ.
Да и, как на смех, небо было серо, ветер холоден, даль терялась за болотистыми испарениями, все виды, которыми я восхищался, ехавши сюда, были угрюмы; оттого ли, что я их видел в обратном порядке, или от чего другого, только они меня не веселили.

Сирӗнтен хӑшин те пулин пачах ҫывӑх мар хӗрарӑмӑн пуҫа ҫавӑрса яракан илемне ним шухӑшламасӑр, ним тӗлсӗр парӑннӑ самант пулман-и вара, ун ҫине нумайччен пӑхас, ӑна нумайччен итлес, унӑн куҫӗсемпе тӗл пулас, унӑн куллине хӑнӑхса ҫитес килмен-и; ҫав хӑвӑрт ҫуралнӑ юратӑва парӑнни, кайран, ҫав хӗрарӑм куҫран ҫухалсан, вӑл юрату вӑйлӑ пулнинчен тӗлӗнни пулман-им?
Неужели из вас никому не случалось отдаваться безотчетно и бесцельно обаятельному влиянию женщины, вовсе не близкой, долго смотреть на нее, долго ее слушать, встречаться взглядом, привыкнуть к ее улыбке и так вжиться в эту летучую симпатию, что вы потом удивляетесь ее силе, когда эта женщина исчезает.

Манӑн пӗр тус, кӳршӗри имени хуҫи пурччӗ, ҫавӑн пекех шутсӑр кӗвӗҫекенскерччӗ; вӑл хӑйӗн арӑмӗ патне такам ҫырнӑ ҫырӑва, ҫитменнине, тӳрех ӑнланмалла ҫырӑва тытса илнӗччӗ; калама ҫук тарӑхса, вӑл малтанах арӑмне ашшӗ ачисене хӗнесе ӑс кӗртнӗ пекех тунӑ, унтан хӑйӗн ҫуртӗнче пурӑнакан крепостной хӗрсене те пурне те хӗненӗ, лакея салтака тытса панӑ, кайран арӑмӗпе мирлешнӗ.
А у меня был приятель, сосед по имению, тоже преревнивый; он перехватил раз письмо, писанное к его жене и притом очень недвусмысленное; в припадке ярости он употребил отеческую исправительную меру, приобщил к ней всю девичью, отдал в солдаты лакея — и помирился с женой.

Отелло африканла кӗвӗҫнӗ те айӑпсӑр Дездемонӑна пӑвса вӗлернӗ, анчах кайран хӑйне «йытӑ» тесе чиксе пӑрахнӑ.
Отелло был ревнив по-африкански и задушил невинную Дездемону, потом зарезался, называя себя «собакой».

— Кайран, кунта юлакансем пытарӗҫ, — пӳлчӗ ӑна Костин.
— Этим займутся потом, — прервал его Костин.

XV // Василий Юдин. Гариф Губай. Бакенщик хӗрӗ. Повесть. Тутарларан В.Н. Юдин куҫарнӑ — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1962. — 204 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика