Поиск

Шырав ĕçĕ:

унтан сăмах пирĕн базăра пур.

унтан (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ун сӑмахӗсем хӑйӗншӗн мӗне пӗлтерни енчен илсен, урӑхла каласан, уроксемшӗн сахалрах тӳлесе укҫа перекетлесси енчен илсен, Марья Алексевнӑн ӗҫӗ вӑл хӑй ӗмӗтленнинчен ӑнӑҫлӑрах пулчӗ; тата икӗ урокран, Марья Алексевна вӗсем пуян ҫынсем пулманни; ҫинчен калаҫма пуҫласан, Дмитрий Сергеич хаклашма пуҫларӗ, нумайччен килӗшмесӗр тӑчӗ, нумайччен виҫӗ тенкӗрен катмасӑр тӑчӗ (ун чухне виҫӗ тенкӗлӗх укҫасем пулнӑ, урӑхла каласан, астӑватӑр пулсан, 75 пус тӑракан укҫасем), Марья Алексевна хӑй те унтан ытларах йӳнетессе шанманччӗ, анчах, кӗтмен ҫӗртенех, урокшӑн 60 пус таран каттарса ҫитерчӗ.
Со стороны частного смысла их для нее самой, то есть сбережения платы за уроки, Марья Алексевна достигла большего успеха, чем сама рассчитывала; когда через два урока она повела дело о том, что они люди небогатые, Дмитрий Сергеич стал торговаться, сильно торговался, долго не уступал, долго держался на трехрублевом (тогда еще были трехрублевые, то есть, если помните, монета в семьдесят пять копеек); Марья Алексевна и сама не надеялась спустить ниже, но, сверх чаяния, успела сбить на шестьдесят копеек за урок.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Факт вӑл акӑ ҫакӑ: Лопухов каланине малтан йӑл кулса, унтан питӗ тимлӗн итлекен Верочка, Лопухов Марья Алексевнӑпа мар, унпа хӑйӗнпе калаҫать тата шӳтлесе мар, тӗрӗссипе калаҫать, тесе шухӑшланӑ; Лопухов каланине мӗн пуҫламӑшӗнчех тимлӗн итлекен Марья Алексевна Верочка еннелле ҫаврӑнчӗ те: «Тусӑмҫӑм, Верочка, мӗн эсӗ пӗрмаях чӗмсӗр ларатӑн? Халӗ эсӗ Дмитрий Сергеевичпа паллашнӑ ӗнтӗ, фортепьяно калама ыйтасчӗ те хӑвӑн юрласа парасчӗ!» — ҫак сӑмахсем акӑ мӗне пӗлтернӗ:
А факт был тот, что Верочка, слушавшая Лопухова сначала улыбаясь, потом серьезно, думала, что он говорит не с Марьей Алексевною, а с нею, и не шутя, а правду, а Марья Алексевна, с самого начала слушавшая Лопухова серьезно, обратилась к Верочке и сказала: «Друг мой, Верочка, что ты все такой букой сидишь? Ты теперь с Дмитрием Сергеичем знакома, попросила бы его сыграть тебе в аккомпанемент, а сама бы спела!», и смысл этих слов был:

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Верочка чылайрантан тин тухрӗ; учительпе Верочка, пӗр-пӗрин хушшинче нимӗн те пулман пек, пӗр-пӗрне пуҫ тайса илчӗҫ, Марья Алексевна малалла та ҫаплах Федя ҫинчен калаҫрӗ, Унтан вӑл сасартӑк калаҫӑва учитель ҫине куҫарчӗ, ун ҫинчен, унӑн ашшӗ-амӑшӗсемпе вӗсен пурлӑхӗ ҫинчен, вӑл мӗнле пурӑнни тата мӗнле пурӑнма шутлани ҫинчен ыйтса пӗлчӗ; учитель кӗскен, тӗлли-паллисӗр ответлерӗ, — атте-анне пур, провинцире пурӑнаҫҫӗ, пуян ҫынсем мар, хам эпӗ уроксемпе пурӑнатӑп, Петербургра медикра ӗҫлеме юлатӑп, терӗ: пӗр сӑмахпа каласан, ку калаҫуран нимӗн усси те пулмарӗ.
Верочка долго не выходила, — вышла; она и учитель обменялись поклонами, будто ничего между ними не было, а Марья Алексевна все еще продолжала беседовать о Феде, Потом вдруг круто поворотила разговор на самого учителя и стала расспрашивать, кто он, что он, какие у него родственники, имеют ли состояние, как он живет, как думает жить; учитель отвечал коротко и неопределенно, что родственники есть, живут в провинции, люди небогатые, он сам живет уроками, останется медиком в Петербурге; словом сказать, из всего этого не выходило ничего.

Анчах ыттисем санӑнни пек шухӑшсене чӗре патне ҫывӑха илмеҫҫӗ, эсӗ вӗсене ҫывӑха илтӗн, ку вӑл лайӑх, анчах унтан та тӗлӗнмелли ҫук; эсӗ ирӗклӗ те телейлӗ ҫын пулас килнинчен мӗн тӗлӗнмелли пур-ха!
Но другие не принимают их к сердцу, а ты приняла — это хорошо, но тоже не странно: что ж странного, что тебе хочется быть вольным и счастливым человеком!

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Унтан Марья Алексевна хӑнана хӑйӗн пурнӑҫӗпе хӗрӗн чысне сыхласа хӑварнӑшӑн тав тума пуҫларӗ — Ара, эсир ахалех килменнине эпӗ малтанах туйса илтӗм, уроксем ҫинчен калаҫмалли пулӗ те-ха вӑл, ҫапах та тӗллевӗ кусен урӑх, тесе шутларӑм, анчах эп шутлани тӗрӗс пулмарӗ.
Потом Марья Алексевна стала благодарить гостя за спасение жизни ее и чести ее дочери — То-то, батюшка, я уж и сначала догадывалась, что вы что-нибудь неспросту приехали, что уроки-то уроками, а цель у вас другая, да я не то полагала.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Темиҫе минут иртсен, Жюли Верочкӑна фортепьяно калама чарчӗ, ӑна пилӗкӗнчен тытса, унпа зал тӑрӑх утса ҫаврӑнчӗ, унтан ӑна ун пӳлӗмне илсе кайрӗ.
Через несколько минут Жюли остановила Верочку, взяла ее за талью, прошлась с нею по залу, потом увела ее в ее комнату.

Жюли ир вӑранмарӗ, ҫула май Вихман патне кӗрсе тухрӗ, унтан вара, ҫула май пулнӑран мар, кӗмелле пулнӑран, тӑватӑ магазина кӗрсе тухрӗ.
Жюли проснулась поздно, по дороге заезжала к Вихман, потом, уж не по дороге, а по надобности, еще в четыре магазина.

Часах Верочка чарӑнчӗ: тӗрӗс, Марья Алексевна ҫапла хушнӑ та ӗнтӗ ӑна; кӑштах юрла та унтан калаҫма пуҫла.
Скоро Верочка остановилась: и это все так; Марья Алексевна так и велела: немножко пропой, а потом заговори.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сторешников хӑй хавасси ҫинчен пӗлтерчӗ, унтан сывлӑхпа усӑ курас пулать тесе хучӗ, — «паллах, усӑ курмалла», Марья Алексевна шухӑшӗпе вара «ҫамрӑклӑхпа та усӑ курмалла»; Сторешников кунпа йӑлтах килӗшет, ун шучӗпе паян каҫпа хула тулашне кайсан аван пулмалла: кунӗ сивӗ, ҫул питӗ аван.
Сторешников сказал, что очень рад, и навел речь на то, что здоровьем надобно пользоваться, — «конечно, надобно», а по мнению Марьи Алексевны, «и молодостью также»; он совершенно с этим согласен и думает, что хорошо было бы воспользоваться нынешним вечером для поездки за город: день морозный, дорога чудесная.

Вӗсем шӳтленине е чӑн каланине пӗлесшӗн пулса, Нагульнов пӗрне, теприне итлесе пӑхрӗ, унтан, сӑмса ҫунаттисене сарса, хумханнипе кӑштах шурӑхса, васкамасӑр ура ҫине тӑчӗ:
Нагульнов переводил испытующий взгляд с одного на другого, пытаясь разгадать, шутят они или нет, а потом медленно поднялся, раздувая ноздри, даже несколько побледнев от волнения.

XXV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Унтан вара, сӑмса кӑкне шухӑшлӑн хыҫса илсе, Нагульнов хӑй сӑмахне вӗҫлерӗ:
Затем, почесав в раздумье переносицу, Нагульнов заключил:

— Эсӗ мӗн, Ҫемен, юлашки кунсенче килте пурӑнмастӑн: станицӑна кайса килтӗн, унтан — окружкома…
— Ты что-то, Семен, последние дни и дома не живешь: в станицу съездил, а потом в окружком…

Унтан юшкӑнпа хӑмӑш шӑрши вӗҫсе килчӗ.
От него потянуло запахом ила, камыша.

Вӗсем унтан тӑраниччен мӑшкӑлласа кулчӗҫ те хӑйсен йытӑ ҫулӗпе лапӑстатрӗҫ.
Потешились они над ним всласть и побегли своей собачьей дорогой.

Вӑт эпӗ унтан, авланассинчен, ҫут тӗнчере нимрен ытла пӑркалантӑм!
Вот уж я от нее крутился, как никто на белом свете!

Тем амакӗ ӗнтӗ ку!» — ӑнланмарӗ Давыдов, унтан, ку тӗлӗк маррине ӗненес тесе, аллипе сулхӑн катанпире тӗкӗнсе пӑхрӗ.
Чертовщина какая-то!» — недоумевал Давыдов и, чтобы окончательно убедиться в том, что это не сон, даже потрогал рукою прохладную парусину.

VII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Малтан кулаксене ҫуртран кӑлартӑмӑр, унтан колхоз организацилерӗмӗр, унтан — хуҫалӑх ӗҫӗсем, ҫынсене ҫывӑхрах пулма, вӗсене пӗлсе ҫитме вара вӑхӑт та пулмарӗ.
— Сначала раскулачивание, потом организация колхоза, потом хозяйственные дела, а присмотреться к людям, узнать их поближе — времени не хватило.

Анӑҫри хура пекех курӑнакан тӗксӗм кӑвак пӗлӗтсен тӗсӗ майӗпен улшӑнса пычӗ: малтан вӗсен аялти хӗрри тӗксӗмрех кӗрен тӗспе витӗнчӗ, унтан ӑна витӗрех юн пек хӗрлӗ шевле ҫапрӗ, шевле хӑвӑрт ҫӳлелле хӑпарса кайрӗ те ҫур пӗкӗ пек пулса, тӳпене ыталаса илчӗ.
Темно-синие, почти черные тучи на западе медленно меняли окраску: вначале нижний подбой их покрылся тусклым багрянцем, затем кроваво-красное зарево пронизало их насквозь, стремительно поползло вверх и широким полудужьем охватило небо.

Ура ҫине вӗсем пӗр вӑхӑтрах тӑчӗҫ, темиҫе ҫекунд ним шарламасӑр пӗр-пӗрин куҫӗнчен пӑхса тӑчӗҫ, унтан Давыдов ун аллинчен пиншакне илчӗ те куҫӗсемпе ҫеҫ ӑшшӑн кулса: — Спаҫҫибӑ, Варя! — терӗ.
Они поднялись на ноги почти одновременно, несколько секунд молча смотрели в глаза друг другу, потом Давыдов взял из ее рук пиджак, ласково улыбнулся одними глазами: — Спасибо, Варя!

Унтан вӑл ҫӗкленчӗ те, сылтӑм урине айне туса, майлашса ларчӗ, кӑмӑлӗ ҫук ҫӗртенех тенӗ пек, енчӗк шыраса, аллине кӗсйине чикрӗ.
Потом он привстал, прочно уселся, поджав под себя правую ногу, ленивым движением опустил руку в карман, нащупывая кисет.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика