Поиск

Шырав ĕçĕ:

халӗ сăмах пирĕн базăра пур.

халӗ (тĕпĕ: халӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Паромпа Дон урлӑ каҫсан, ӑйӑрсем Дон хӗрринчи тӑвайккине улӑхнӑ чухне, Давыдов урапа ҫинчен сиксе анчӗ, урапан Варя ларса пыракан айккипе утма пуҫларӗ, аттипе ҫул хӗрринчи лутра армути ҫине пуса-пуса, халӗ, хӗвел тухиччен, тӗссӗр, анчах кун пуҫлансан хӗвел ҫинче асамат кӗперӗ пек тӗрлӗ тӗспе ҫиҫекен сывлӑм шывне сирпӗтсе пычӗ, Сайра хутра вӑл Варя ҫине пӑхса илет, унӑн кӑмӑлне ҫӗклентерес тесе, йӑл кулать, шӑппӑн:
Когда переправились на пароме через Дон и жеребцы шагом стали подниматься в гору на придонский бугор, Давыдов соскочил с дрожек и шел с той стороны, где сидела Варя, шагал, стряхивая сапогами с низкорослого придорожного полынка обильную росу, пока, до восхода солнца, еще бесцветную, не блещущую так, как блестит она поздним утром, переливаясь в солнечных лучах всеми цветами радуги, Изредка он взглядывал на Варю, ободряюще улыбался ей, тихо говорил:

XXV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Халӗ ҫакна манӑн тумалла пулать, факт! — вара, хӑй чӑнах та унӑн ашшӗ пулнӑ пек, аллине ачан ӑшӑ, кӑтра ҫӳҫлӗ пуҫӗ ҫине хучӗ.
Теперь это мне придется делать, факт! — и по-отцовски положил руку на теплую, вихрастую голову ребенка.

XXIV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Ачасенчен чи кӗҫӗнни, ҫаплах тата чи хӑюлли те пулмалла, Давыдовӑн пысӑк аллине хӑйӗн пӗчӗк аллипе шанчӑклӑ тытса, хӑюсӑррӑн: — Ҫемен пичче, эсӗ халӗ чӑнах та пирӗн патӑрта пурӑнма пуҫлатӑн-и? — тесе ыйтрӗ.
Самый младший из ребят и, очевидно, самый отважный, доверчиво беря в свои ручонки большую руку Давыдова, прижимаясь к нему, несмело спросил: — Дяденька Семен, верно, что ты теперь у нас будешь жить?

Халӗ макӑрма пуҫлӑн-и ӗнтӗ?
Сейчас глаза на мокрое место поставишь?

— Тен, эпӗ санпа ытлашши кӳрентермелле калаҫрӑм, анчах эсӗ, тӑванӑм, каҫар мана, манӑн пысӑк хуйхӑ: сив чир ҫумне, таҫтан шуйттанран, тата ӳпке чирӗ тупрӑм, вӑл халӗ манра пӗтӗм вӑйпа алхасать, уҫҫӑн хӗстерет.
— Может быть, я с тобой говорил излишне грубовато, но ты меня извини, брат, у меня большое горе: к малярии, черт его знает где, подцепил еще туберкулез, и сейчас он во мне бушует вовсю, в самой что ни на есть открытой форме.

Мана сан патӑнта ют ҫынсем патӗнчинчен лайӑхрах пулать, ҫитменнине тата акӑ мӗн: халӗ манӑн сирӗн ҫемьене пӑхас, сире пулӑшас пулать вӗт-ха?
Мне у тебя будет легче, чем у чужих людей, и потом другое: как-то я должен теперь вашу семью содерживать, помогать вам?

Вӗсене асӑнма та намӑс халӗ мӗскӗн Давыдова, вӑл вара, хӑйӗн ӗлӗкхи юратӑвӗсене аса илнӗ чухне ҫавӑн пек тӗле пырса лексен, пит-куҫне йӗрӗнчӗклӗн пӗркелентерет, унӑн иртнӗ пурнӑҫне, калӑпӑр, мазутӑн ҫуллӑ пӑнчи матросӑн таса тумне илемлетнӗ пек илемлетекен тӗлтен хӑвӑртрах шуса иртме васкать.
И вспомнить-то было стыдно бедному Давыдову, и он, мысленно путешествуя по своему любовному прошлому и наткнувшись на такой эпизод, брезгливо морщился, старался поскорее проскользнуть мимо того, что красило прошлое, допустим, так же, как жирное пятно мазута красит чистую матросскую форменку.

Ир чылая кайиччен вӑл уҫӑ кантӑк умӗнче ларчӗ, пӗр пирус хыҫҫӑн теприне туртрӗ, хӑйӗн халичченхи юратӑвӗсене аса илчӗ, анчах, тӗрӗслеме тӑрсан, ун пурнӑҫӗнче халӗ ырӑпа е хурланса, е, япӑх пулсан, ӳкӗнсе аса илмелли нимӗн те пулманнине курчӗ.
До позднего утра он сидел дома возле открытого окошка, курил одну папиросу за другой, перебирал в памяти свои былые любовные увлечения, и вот на поверку оказалось, что ничего-то и не было в его жизни такого, о чем можно было бы вспомнить теперь с благодарностью, или грустью, или даже, на худой конец, с угрызениями совести…

Тул ҫути сисӗнкӗсӗр ҫитсе тӑнӑ, халӗ ӗнтӗ Давыдов, ыйӑхран вӑраннӑ пек, пӳртсен, сарайсен, ҫивиттисен мӗлкисене, шӑпланнӑ садсенче ларакан йывӑҫсен тӗксӗм-кӑвак ушкӑнӗсене, хӗвелтухӑҫӗнче — шурӑмпуҫӑн кӑшт ҫеҫ палӑракан, пӑтранчӑк-хӗрлӗ йӗрне уҫӑмлӑнах курчӗ.
Рассвет подкрался незаметно, и теперь уже и Давыдов, будто проснувшись, увидел отчетливо обрисованные контуры домов, сараев, крыш, слитые воедино темно-синие купы деревьев в примолкших садах, а на востоке — еле намечавшуюся, мутно-багряную полоску зари.

Вара Давыдовӑн чӗри тӗл пулура иккӗмӗш хут сиксе илчӗ — халӗ ӗнтӗ шелленипе мар.
И у Давыдова еще раз за встречу дрогнуло сердце — уже не от жалости.

Халӗ ӗнтӗ ним шухӑшламасӑр, Давыдов Варьӑна тӗртсе ячӗ, йӗрӗнсе каларӗ:
Уже не рассуждая, Давыдов грубо оттолкнул Варю, презрительно сказал:

Халӗ ӗнтӗ ман патӑмран хӑвӑн Лушкусем патне кай, мана кирлӗ мар эсӗ, сан пек сивӗ чул, суккӑр, куҫне хупса ҫӳрекен суккӑр ним тума та кирлӗ мар!
А теперь и ступай от меня к своим Лушкам, а мне ты не нужен, нипочем не нужен такой каменюка холодный, незрячий, такой слепец прижмуренный!

Анчах Давыдов сӑмахне те каласа пӗтереймерӗ, халӗ ӗнтӗ Варюхӑн самантрах типнӗ пек туйӑнакан куҫӗсем куҫҫульпе мар, ҫилӗпе йӑлкӑшса илчӗҫ.
Но не успел он закончить фразы, как уже не слезами, а гневом блеснули будто сразу высохшие глаза Варюхи.

Атте чӗрӗ пулсан, эпӗ ним ҫинчен те шутламан пулӑттӑм, эпӗ халӗ, тен, икӗ сыпӑклӑ шкул пӗтернӗ пулӑттӑм…
Был бы отец живой, я и не задумывалась бы ни о чем, я бы теперь, может, уже школу второй ступени кончала…

Ҫак самантра ҫеҫ вӑл, пурнӑҫа тутанса курнӑ ҫын, хӑйӗнчен хӑй те пытарса, ҫак хӗре ӗнтӗ тахҫанах, темле таса та ӑнланмалла мар юратупа юратнине туйса илчӗ, халӗ вара ун умне пур юратупа тенӗ пекех пӗрле ҫӳрекен хурлӑхлӑ тантӑшсем — уйрӑлупа ҫухату ҫитсе тӑчӗҫ…
И только в этот момент до него наконец дошло, что он, таясь от самого себя, пожалуй, давно любит эту девушку — какой-то новой для него, бывалого человека, чистой и непонятной любовью, и что сейчас вот уже в упор подошли к нему две печальные подруги и спутницы почти каждой настоящей любви — разлука и утрата…

Эпе халӗ сирӗн умма лартакан ыйту ытларах хӗрарӑмсене тивет.
Вопрос, который сейчас поставлю перед вами, больше касается женщин.

XXIII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл халӗ ача пекех вӗт, кирек мӗнле сӑмаха та ӗненет.
Он уже как малое дите стал, всякому слову верит.

— Вӑл Агафонпа юнашар ларатчӗ-ҫке, халӗ пӗтӗмпех паллӑ!
— Он же рядом с Агафоном сидел, теперь все понятно!

Эпир унпа яланах лайӑх пурӑннӑ, анчах халӗ вӑл мана темшӗн ҫилленнӗ курӑнать.
Всегда мы жили с ним по-хорошему, а зараз, видать, он что-то на меня злобствует.

Тӗлӗннӗ Кондрат куҫ харшине ҫӗклерӗ, анчах Макар ҫумӗнче нимрен хӑрамасӑр ларакан Ҫӑрттан халӗ ӗнтӗ ӑна сасартӑк икӗ «мулкач» кӑтартрӗ.
Изумленный Кондрат поднял брови, а Щукарь, чувствуя себя возле Макара в полной безопасности, уже показывал ему сразу две дули.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика