Корпус чувашского языка

Сасартӑк унӑн кӑвак куҫӗсем шуххӑн выляса илеҫҫӗ.

Но вдруг в серых глазах его загораются озорные огоньки.

Эйзенштрассе урамӗнчи передовой // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 305–318 с.

Унӑн шыҫнӑ пичӗ ҫинче кулӑ йӑпаннӑ, тӑртаннӑ ҫамки айӗн куҫӗсем йӑлкӑшнӑ, лӑпкӑ сасси ҫирӗпленнӗ, хӗрсем пурин ҫинчен те манса кайса ӑна итлесе ларнӑ.

Её бледное, отёкшее лицо оживало, под опухшими, тяжёлыми веками сверкали глаза, тихий, надтреснутый голос крепнул, рос, заполнял промозглое помещение конюшни, и девушки, забыв обо всём, подавались вперёд, загипнотизированные звуками её голоса.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Ӑна яланах хӑйӗн чурисен имшер пичӗсем, вӑхӑтсӑр пӗркеленнӗ тӗксӗм ҫамкисем тата хӑрушӑ та путса ларнӑ куҫӗсем курӑннӑ пек туйӑнса тӑнӑ.

И ей всё время чудились худые лица её рабынь, тени на запавших щеках, хмурые лбы, изборождённые преждевременными морщинами, и глаза, сверкающие из тёмных глазниц, угрожающие и страшные.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Юн курнипе асапланакансем кӑшкӑрни ӑна алхастарсах янӑ, вара унӑн тути хӗррисем кӑпӑкланнӑ, куҫӗсем алчӑраса тӑнӑ.

Кровь и крики как бы подзадоривали её, лицо её мял тик, в уголках губ появлялись комочки пены, глаза дико блуждали.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Кайран унӑн куҫӗсем тискеррӗн ялкӑшса выляма пуҫланӑ, кукӑр сӑмсин ҫунаттисем туртӑнкаласа илнӗ, текех чӑтса тӑраймасӑр Курт аллинчи пушша туртса илсе хӑй ҫаптарма пуҫланӑ.

Потом в глазах её начинали сверкать дикие огоньки, тонкие ноздри горбатого носа начинали дёргаться, она не выдерживала, выхватывала кнут у Курта и сама принималась бить жертву.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Вӗҫен куҫӗсем куҫҫульпе те сивӗ ҫилпе хӗрелсе кайнӑ; начарланнӑ пирки янах шӑммисем палӑрса тӑракан кӳпшек пичӗсем вӗҫӗмсӗр телейлӗн йӑлкӑшса тӑраҫҫӗ.

Их исхудалые, заострившиеся лица с резко выступавшими углами скул, с глазами, красными от слёз и ветра, горели неистовым, исступлённым счастьем.

Хамӑрӑннисем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 281–304 с.

Чӗри йывӑр япала йӑтнӑ чухнехи пек хӑвӑрттӑн тапнӑ, сывлӑшӗ пӳлӗннӗ, куҫӗсем алчӑраса кайнӑ.

Сердце билось, как будто он поднимал невероятную тяжесть, дыхание перехватывало, перед глазами плыли круги.

Николай Харитонов сапёр // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 270–280 с.

Ҫӑра та сарӑ куҫхарши айӗн куҫӗсем ӑслӑн та ҫивӗччӗн пӑхаҫҫӗ.

Из-под кустистых русых бровей узенькие серые глазки его смотрели умно и остро.

Николай Харитонов сапёр // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 270–280 с.

Вӑл пӗр сывласа илмесӗрех тулли бокал эрехе ӗҫсе илчӗ те, унӑн пӗркеленчӗк пичӗ ҫине, хурчӑка куҫӗсем пек куҫсем ҫине тулли кулӑ сарӑлчӗ.

Он одним духом выпил большой бокал и заулыбался всеми своими морщинами, весёлыми лучиками пробежавшими от круглых, немигающих, ястребиных глаз.

Пан Тюхинпа пан Телеев // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 230–248 с.

Калаҫнӑ чух унӑн пӗркеленчӗк пичӗ ӑслӑн курӑнса тӑнипе тата кӑвак куҫӗсем хаваслӑн пӑхнипе эпир ӑна киленсе кайсах итлерӗмӗр.

И при этом его выразительное морщинистое лицо светилось таким умом, а крупные серые глаза источали такое дружелюбие, что слушать его было удовольствием.

Пан Тюхинпа пан Телеев // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 230–248 с.

Кӑвак куҫӗсем унӑн шалта лараҫҫӗ, сӑмси ҫӳхерех.

Круглые серые глаза, глубоко сидевшие в тёмных глазницах, и тонкий с горбинкой нос придавали ему в профиль сходство с какой-то гордой хищной птицей.

Пан Тюхинпа пан Телеев // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 230–248 с.

Николай Ефимович Завийхвост ефрейторӑн кӑвак куҫӗсем йӗпенсен, сасартӑк пурте шикленсе шӑпланчӗҫ, вӑл йывӑррӑн хӑйӑлтатса, хӑйне лӑплантарма тӑрӑшса ахлатса сывлани ҫеҫ илтӗнсе тӑчӑ.

И когда серые упрямые глаза ефрейтора Николая Ефимовича Завийхвоста налились влагой, всем стало вдруг жутко, и наступила такая тишина, что слышно стало, как он тяжело, с хрипотцой дышал, перебарывая себя.

Мария // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 211–218 с.

Хӑйне мӑнаҫлӑ тытакан пуҫкасакан, ҫынна персе пӑрахассине хӑйӗн юратнӑ ӗҫӗ туса хунӑскер, тыткӑнрисен куҫӗсем темӗнле уйрӑм чӑтӑмсӑрлӑхпа ялкӑшнине тавҫӑрса илеймен.

Самоуверенный палач, для которого расстрелы стали его специальностью, не разглядел какого-то особого, отнюдь не обречённого, а скорее нетерпеливо возбуждённого мерцания их глаз.

Салтак вилтӑпри // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 198–210 с.

Кайрантарах вара ҫакна астуса илтӗм: эпир ӗнер ҫурхи ҫӑра тӗтре витӗр вӗҫрӗмӗр, пӗлӗтре зенит снарячӗсем ҫӗр мамӑкӗ евӗр ҫурӑлса шурӑ тӗтӗм кӑларатчӗҫ, самолётӑн ҫуначӗ хуҫӑлнӑччӗ, эпӗ тутана юн кӑларичченех чӑмӑртаса ҫыртсаттӑм; тӗкӗр витӗр мана лётчикӑн пайтах вӑхӑт хушши тинкерсе пӑхнипе хӗсӗннӗ куҫӗсем курӑнатчӗҫ.

Потом вспомнился неудачный вчерашний полёт в липком мартовском тумане, белые дымки зенитных разрывов, развёртывавшихся над головой, точно переспевшие хлопковые коробочки, растерзанное крыло самолёта, закушенная до крови губа и узкие остекленевшие от напряжения глаза лётчика в косом зеркальце.

Клава анне // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 188–197 с.

Эпӗ унпа чи кӗтмен ҫӗрте каллех тӗл пуласси ҫинчен, унӑн хурҫӑ куҫӗсем каллех мана лӑпкӑн ачашласа илсе вӑл манпа чӑнлӑхӑн тата тепӗр пӗчӗк пайӗ ҫинчен калаҫасса эпӗ ун чухне шухӑша та илме пултарайман.

Я не знал еще, что придется нам снова встретиться в самой необычной обстановке, что снова его стальные глаза обласкают меня и он поделится со мной еще одной суровой частицей правды.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Куҫӗсем унӑн паллакансене шыраса пӑхкаласа пыраҫҫӗ.

Его глаза разыскивали знакомых.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Ӗнтӗ куҫӗсем те ӗлӗкхи мар — тӗпӗнче темле хаяр ҫилӗ, чуна кӑчӑлтаттаракан тунсӑх пытарӑнса тӑнӑ пек астуса пӑхкалаҫҫӗ.

И глаза стали другими — настороженными, с запрятанной в глубине какой-то злой, скрипучей тоской.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Ҫеҫпӗл ҫеҫки пек ҫап-ҫаврака куҫӗсем юнпа кӗвӗлсе ларнӑ, тутине ҫурса пӑрахнӑ.

Глаза-фиалки залиты кровью, губа рассечена.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Унпах ун чухне хаваслӑ та ырӑ куҫӗсем выляса тӑнӑ анне те калаҫнӑ.

С ним говорила моя мама, у которой тогда были веселые, милые глаза рыбачки.

Улттӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Унӑн путса аннӑ куҫӗсем ним тӗлсӗр пӑхаҫҫӗ.

Тусклый блеск его глубоко запавших глаз ничего не выражал.

Улттӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.