Поиск

Шырав ĕçĕ:

пулса (тĕпĕ: пул) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫав каҫхине пулса иртнӗ ӗҫсем ман ӑшӑмра самаях тарӑн йӗрсем хӑварчӗҫ, манӑн нервӑсене те урмӑштарчӗҫ.
Происшествие этого вечера произвело на меня довольно глубокое впечатление и раздражило мои нервы.

Фаталист // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Ҫав усӑсӑр кӗрешӳре эпӗ чӗрери кӑвара та, чӑн-чӑн пурнӑҫра кирлӗ хӑвата та кӑлӑхах пӗтерсе тунӑ иккен; ҫак пурнӑҫа эпӗ шухӑшпа пурӑнса ирттернӗ хыҫҫӑн кӗтӗм, ҫавӑнпа мана ытла кичем те ирсӗр пулса кайрӗ, хӑй хӑйшӗн тахҫанах паллӑ кӗнеке майлӑ ҫырнӑ начар произведенине вулакан ҫыннӑн кӑмӑлӗ пӑтраннӑ пек пулать.
В этой напрасной борьбе я истощил и жар души, и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге.

Анчах мӗнле вӑй-хӑват та мӗнле шанчӑк парса тӑнӑ-ха вӗсене ҫав тӳпе, хӑйӗн хисепсӗр йышлӑ ҫӑлтӑрӗсемпе ҫутатса, чӗлхесӗр те пулин вӗсен хутне тӳреммӗн кӗрем пек пулса!..
Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!..

Унта ҫул ансӑрлансах пырать, чул тусем кӑвакланса тата хӑрушӑланса пыраҫҫӗ, юлашкинчен вара вӗсем пӗрлешсе ҫирӗп хӳме пулса тӑнӑ пек туйӑнаҫҫӗ.
Там путь все становился уже, утесы синее и страшнее, и, наконец, они, казалось, сходились непроницаемою стеной.

Июнӗн 16-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Эпӗ ваннӑран бала кайма хатӗрленнӗ пек уҫӑ кӑмӑллӑ та маттур пулса тухрӑм.
Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал.

Асаплӑх хӗҫ-пӑшалӗ пулса, эпӗ хурлӑх курма тивнӗ ҫынсен пуҫӗсем ҫине ӳкнӗ, час-часах тарӑхмасӑр, анчах яланах нимӗн хӗрхенмесӗр…
Как орудие казни, я упадал на голову обреченных жертв, часто без злобы, всегда без сожаления…

Анчах эпӗ ҫав хамӑн вырӑна тавҫӑрса илеймерӗм, эпӗ ниме тӑман пархатарсӑр йӑласем астарни хыҫҫӑн кайрӑм: вӗсен ӑшӗнчен эпӗ тимӗр пек хытӑ та сивӗ пулса тухрӑм, анчах пархатарлӑ туртӑнусен вутне, пурнӑҫӑн чи лайӑх чечекне ӗмӗрлӗхех ҫухатрӑм.
Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден, как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений — лучший свет жизни.

Вӑл, хӗпӗртенӗ пек пулса, манӑн алла ярса тытрӗ.
Он схватил мою руку с чувством, похожим на восторг.

— А-ха! — тесе шухӑшларӑм эпӗ; — хам каланӑ пекех пулса тӑчӗ.
«А-га! — подумал я, — наконец-таки вышло по-моему».

Июнӗн 15-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Манӑн чӗре чул пулса каять те, ӑна вара ҫӗнӗрен нимӗн те ӑшӑтаймасть.
Мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова.

Июнӗн 14-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Чӗнет дуэле: аван! чӗнни, хатӗрленни, условисем — ҫаксем пурте май ҫитнӗ таран чаплӑ та хӑрушӑ пулса иртеҫҫӗ, — ку ӗҫе эпӗ хам ҫине илетӗп, эпӗ санӑн секунданту пулатӑп, мӗскӗн тусӑм!
Вызовет на дуэль: хорошо\! все это — вызов, приготовления, условия — будет как можно торжественнее и ужаснее, — я за это берусь; я буду твоим секундантом, мой бедный друг!

Июнӗн 12-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Ту таврашӗнчи юхан шывсем чи пӗчӗккисем те ытла хӑрушӑ, вӗсен тӗпӗ чӑн-чӑн калейдоскоп пек: хумсем ҫапӑннипе кашни кунах вӑл улшӑнса тӑрать; ӗнер чул выртнӑ ҫӗрте паян лакӑм пулса тӑрать.
Горные речки, самые мелкие, опасны, особенно тем, что дно их — совершенный калейдоскоп: каждый день от напора волн оно изменяется; где был вчера камень, там нынче яма.

Паян каҫхине темӗн те пӗр пулса иртрӗ.
Сегодняшний вечер был обилен происшествиями.

Ман чӗрере халиччен мӗн пулса иртнине мӗншӗн пӗлмеллеччӗ сирӗн?
Зачем вам знать то, что происходило до сих пор в душе моей!

Июнӗн 7-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

— Ҫук, ҫук! — терӗ те вӑл, унӑн пичӗ ҫав тери шухӑшлӑ та куляннӑ пек пулса тӑчӗ, ҫавӑнпа эпӗ хама ӗнтӗ темле пулсан та, ун аллине чуп тума сӑмах патӑм.
— О нет! — И лицо ее стало так задумчиво, так грустно, что я дал себе слово в этот вечер непременно поцеловать ее руку.

Июнӗн 5-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Сахал-и вара пурнӑҫ пуҫланӑ чухне, калӑпӑр, ӑна Александр Великий пек е лорд Байрон пек ирттерме шутларӗ те, пыра киле, хӑй ӗмӗрӗпех титулярнӑй советник пулса юлчӗ…
Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее, как Александр Великий или лорд Байрон, а между тем целый век остаются титулярными советниками?..

Эпӗ пӗчченех кайрӑм та, Мерине тӗл пулса, ӑна мазурка ташлама чӗнтӗм.
Я ушел один и, встретив княжну Мери, позвал ее на мазурку.

Июнӗн 4-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Кӑмӑлӑм чӑлах пулса тӑчӗ манӑн, чӗремӗн ҫур пайӗ пурӑнаймарӗ, типсе те хӑрса, пӑнтӑхса ларчӗ, вилчӗ вӑл, эпӗ ӑна касса илтӗм те ывӑтрӑм, ҫав вӑхӑтрах тепӗр пайӗ хусканатчӗ-ха, кашни ҫынна усӑ кӑтартасшӑн пурӑнатчӗ, ҫавна вара никам та асӑрхаймарӗ, мӗншӗн тесен унӑн пӗтнӗ ҫур пайӗ ҫинчен никам та пӗлмерӗ, анчах акӑ эсир мана ун ҫинчен аса илтертӗр те, эпӗ сире ун эпитафине вуласа патӑм.
Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочел ее эпитафию.

Июнӗн 3-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Ырӑпа усала та эпӗ чӗреренех туйса тӑнӑ; мана никам та ачашламан, пурте кӳрентеретчӗҫ, эпӗ вара усала ас туса тӑракан пултӑм; эпӗ тӗксӗмччӗ, ытти ачасем хавасланатчӗҫ те ҫатӑлтататчӗҫ; эпӗ хама вӗсенчен ҫӳлерех тӑратӑп тесе шутлаттӑм, — мана кайран тӑрататчӗҫ, эпӗ хапсӑнакан пулса кайрӑм.
Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже, я сделался завистлив.

Пӗр самантлӑха шухӑша кайрӑм та ун сӑмахне чӗрене илнӗ пек пулса каларӑм.
Я задумался на минуту и потом сказал, приняв глубоко тронутый вид.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика