Корпус чувашского языка

Мӗнле пулса тухать-ха вӑл капла, эпир пурте ҫынсене ӳпкелетпӗр, хамӑр та ҫынсемех-ҫке?

И как это так выходит, что все мы жалуемся на людей, а сами тоже люди?

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Сана итлесен, эсӗ хӑвӑн пӗтӗм пурнӑҫна ху мар, кӳршӳсем тата иртен-ҫӳрекенсем туса панӑ пек пулса тухать.

Рассказываешь ты так, что приходится понимать, будто всю твою жизнь не ты сам, а шабры делали и разные прохожие люди.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пурнӑҫ урапи ҫинчен ывӑтнӑ ҫынсем ҫав пурнӑҫа тарӑнӑн ӑнланни мана тӗлӗнтермеллипех тӗлӗнтеретчӗ, ҫавӑнпа та вӗсен калавӗсене эпӗ тӑранайми итлеттӗм, Коновалов вӗсене калавҫӑн философине хирӗҫлес тесе тата мана тавлашӑва кӗртсе ярасшӑн пулса итлетчӗ.

Знание жизни у них, вышвырнутых за борт ее, поражало меня своей глубиной, и я жадно слушал их рассказы, а Коновалов слушал их для того, чтобы возражать против философии рассказчика и втянуть меня в спор.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ҫав кунран вара эпир унпа тата ҫывӑх юлташсем пулса тӑтӑмӑр.

Мы с ним стали еще ближе друг к другу с этого дня.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпир унпа иксӗмӗр те, ҫынна ҫапла тӳсме ҫук хӑрушшӑн асаплантарнине куҫ умӗнче пекех курнӑ пирки, ним пӗлми пулса каятпӑр.

Мы оба с ним были как пьяные под влиянием вставшей перед нами мучительной и жестокой картины пыток.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Разинӑн тӑванӗ Фролка мар, Коновалов, тейӗн, ҫакӑ босяка Стенькӑпа виҫҫӗр ҫул хушшинче те сивӗнмен юн халиччен пӗрлештерсе тӑнӑ пек пулса тухрӗ; ҫакӑ босяк виҫҫӗр ҫул маларах тытнӑ ирӗк кайӑкӑн суранӗпе ҫиллине хӑйӗн пӗтӗм чӗрӗ те ҫирӗп ӳт-тирӗпе, хӑйӗн «тӗревне» шыраса, вӗриленсе кайса тунсӑхлакан чунӗпе туять.

Можно было думать, что именно Коновалов, а не Фролка — родной брат Разину; казалось, что какие-то узы крови, неразрывные, не остывшие за три столетия, до сей поры связывают этого босяка со Стенькой и босяк со всей силой живого, крепкого тела, со всей страстью тоскующего без «точки» духа чувствует боль и гнев пойманного триста лет тому назад вольного сокола.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ мӗншӗнне ӑнлантарса парсан — вӑл анасласах илчӗ; анасланине кӑтартасшӑн пулмарӗ, анчах ӗҫ тухмарӗ унӑн, вара, именсе те айӑпа кӗнӗ пек пулса: — Вула — пырать! Эпӗ ахаль ҫеҫ… — терӗ.

И, когда я объяснил — почему, он даже зевнул и хотел скрыть зевок, но это ему не удалось, и он сконфуженно и виновато заявил мне: — Читай — ничего! Это я так…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Хӑйӗн пурнӑҫӗ ҫапла тӗлсӗр-мӗнсӗр пулнӑшӑн вӑл хӑйне ҫеҫ айӑпа хуратчӗ, эпӗ вӑл «пурнӑҫ условисемпе ҫынсем хушшинче» ҫапла пулса тӑнине тӑрӑшса ӑнлантарса панӑҫем, вӑл мана хурлӑхлӑ шӑпишӗн хӑй умӗнче хӑех айӑплӑ иккенне ҫине тӑрсах ӗнентерме тӑрӑшатчӗ…

Во всей неурядице личной жизни был виноват только он сам, и чем упорнее я старался доказать ему, что он «жертва среды и условий», тем настойчивее он убеждал меня в своей виновности пред самим собою за свою печальную долю…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Расна ҫынсем пулса тӑратпӑр эпир… нимле картана та кӗместпӗр…

Особливые мы будем люди… ни в какой порядок не включаемся.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ҫын пек, мӗнле кирлӗ пек ҫуралман пулса тухать.

Не так я, значит, родился, как человеку следует.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ҫапла пулса тухать — манра хамра темле ырӑ мар япала пур…

Выходит — во мне самом что-то неладно…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Сан шухӑшупа, ҫапла пулса тухать: ҫын ҫумӗнче ним айӑп та ҫук иккен, анчах ҫырнӑ та, калӑпӑр, ӑна босяк пулма — ҫавӑнпа вӑл босяк.

Выходит, по-твоему, что человек-то сам по себе не виноват ни в чем, а написано ему на роду быть босяком — потому он и босяк.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ хӗрӳлленсех ун пурнӑҫне сӑнласа патӑм, хӑй ҫапла ҫын пулса тӑнӑшӑн вӑл айӑплӑ марри ҫинчен каларӑм.

Я с жаром расписывал ему его жизнь и доказывал, что он не виноват в том, что он таков.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Эпӗ унпа килӗшрӗм, ку вара ӑна ҫӗклентерсе янӑ пек пулса тухрӗ.

Я согласился с ним, и это как бы придало ему бодрости.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ирпе кӗнекене вуласа тухрӑмӑр, чӗлхем пӗлми пулса ҫитнӗ пек туйӑнчӗ мана.

К утру мы кончили книгу, я чувствовал, что язык у меня одеревенел.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Кӗнеки «Подлиповцы» пулса.

Это были «Подлиповцы».

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Калать-калать те, хӑй те ӗненет ҫавна, ҫаплах пулнӑ пек туйӑнать — ӗненет те, чуна ырӑ пулса каять.

Рассказывает и сам себе верит, будто так и было, — верит, ну, ему и приятно.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Кашни босякӑн тенӗ пекех хӑйсен иртнӗ кунӗсенче пӗр-пӗр «купца майри» е «таса йӑхран тухнӑ улпут майри» пур, кашни босякӑнах ҫав купца арӑмӗ е улпут майри, ун ҫинчен темиҫе тӗрлӗ каласа панипе, тӗрлӗрен пӳ-силлӗ, тӗрлӗрен туйӑм-кӑмӑллӑ туса кӑтартнипе, юмахри сӑн-сӑпат пек пулса тухать.

Почти у каждого босяка есть в прошлом «купчиха» или «одна барыня из благородных», и у всех босяков эта купчиха и барыня от бесчисленных вариаций в рассказах о ней является фигурой совершенно фантастической, странно соединяя в себе самые противоположные физические и психические черты.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Чуптӑватчӗ вӑл манпа, вылятчӗ — хӗрарӑм хӗрарӑмах темелле, — анчах килсе тухатчӗ те ун тӗлне лӑпкӑ самант… тӗлӗнсех каяттӑм: мӗн тери лайӑх ҫын пулса тӑратчӗ вара.

Целуется она со мной и всё такое — женщина как женщина… а найдет, бывало, на нее этакий тихий стих… удивительно даже, до чего она тогда хороший человек была.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пӗлетӗн-и, тӑванӑм, пурӑнма май ҫук, тӳсме ҫук кичем пулса ҫитет.

Такая, скажу я тебе, братец мой, тоска, что невозможно мне в ту пору жить, совсем нельзя.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.