Поиск

Шырав ĕçĕ:

таса сăмах пирĕн базăра пур.

таса (тĕпĕ: таса) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ирсерен сывлӑш нӳрлӗрех тата таса, сасӑсем катаранах та уҫҫӑн илтӗнеҫҫӗ.
По утрам, когда воздух влажен и чист, звуки раздаются особенно громко.

Пӗр тӑвансем // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 219–229 с.

Хӗвел таса горизонт хыҫне анса ларсан, тӳпере малтанхи ҫутӑ ҫӑлтӑрсем ҫуталчӗҫ пулин те, Миша чӗртсе янӑ шанчӑк сӳнмен.
И хотя солнце село за чистый горизонт, и в небе уже засветились первые колючие звёзды, надежда, зажжённая Мишей, не исчезла.

Салтак вилтӑпри // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 198–210 с.

Хӗр ҫав пӗчӗк ачана такамран сыхланӑ пекех чӗрки ҫине илчӗ те, унӑн ҫаврашка пичӗ ҫинче тӗлӗнмелле ҫутӑ та таса, вӗҫӗ-хӗррисӗр иксӗлми ачашлӑх палӑрса кайрӗ.
И девушка крепко прижала к себе малыша, точно защищая его от кого-то, и на её нежно-округлом девичьем лице появилось чудесное, светлое и чистое выражение, выражение бесконечной материнской ласки.

Клава анне // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 188–197 с.

Тӑшмансене улталама чӑн таса ӗҫ — ку ӑна хӑй коммунист пулсан та вараламасть.
Врагов надувать — самое святое дело», — это и как коммуниста, дескать, его не пачкает.

Эпир кӑмака ҫинче тумланнӑ вӑхӑтра ача яланах Клава анне, тесе чӗнекен хӗрарӑм шӑппӑн та ҫыпӑҫуллӑн утса, сӗтел ҫине таса ҫитти витрӗ те пӑсланса тӑракан вӗри ҫӗрулми лартрӗ, пӗчӗк чӳлмекпе салӑ, пысӑк кӑкшӑмпа сӗт пырса лартрӗ.
И пока мы одевались у себя на печке за занавеской, эта женщина, которую малыш неизменно звал почему-то «мама Клява», двигаясь ловко и бесшумно, застлала стол старенькой, но свежей скатертью, а на ней расставила дымящуюся варёную картошку, маленький глечик с топлёным салом, большой горлач с молоком,

Вӑл хамӑр ҫывӑракан кӑмака хыҫӗнчи пӗчӗк чӳречерен кӗрсе шурӑ тӑмпа шуратнӑ таса пӳртӗн шупка ҫути витӗр ылтӑн хӗҫ евӗр тӳрех манӑн пите ҫапать.
Проникая в маленькое окошко, вмазанное в стену за печкой, на которой мы спали, он золотым мечом пронзал полумрак под белёным потолком чистенькой хатки и упирался прямо мне в лицо.

Таса алӑсемпе Тӑван ҫӗр-шыва хӗвел кӳмелле пултӑр!
Чтобы омытыми руками принести солнце родине.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Арӑмӗ ӑна кашни саспаллине ҫавӑрттарса таса почеркпа ҫырать.
Жена пишет Якубе чистым почерком, закругляя каждую букву.

Улттӑмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Эпӗ тутлӑ шӑршлӑ супӑньпе ҫӑвӑнса таса шурӑ питшӑллипе тип-типӗ шӑлӑнтӑм.
Я умылся душистым мылом и вытерся чистым белым полотенцем.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Иккӗмӗш сӑлтавӗ религи: сирпӗнӳ пулса иртсессӗнех поселокри ватӑ карчӑксем пӗр саслӑн кӑна турӑ алли тунӑ, терӗҫ, турӑ ҫӗр юнне, тимӗр тӑприне, фашистсен таса мар аллине парасшӑн мар пулнӑ, теме пуҫларӗҫ, вӗсен хыҫӗнчен ҫамрӑк хӗрарӑмсем те туртӑнчӗҫ.
А второй момент религиозный: как взрыв-то тогда произошёл, старушня поселковая в один голос — дескать, это перст божий, не захотел бог в нечистые руки фашисту кровь земли нашей, руду-то, значит, отдавать, а поскольку это божий перст, пошла старушня в церковь, а за ними и молодые женщины потянулись.

Раштав каҫӗ // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 156–171 с.

«Мӗнех ара, — тетӗп, — таса ӗҫ: эрешмене вӗлерсен — хӗрӗх ҫылӑх каҫать, теҫҫӗ, кӑнтӑр, анчах та шӑппӑн хӑтланӑр», — тетӗп.
«Что ж, — говорю, — дело святое: паука убить — сорок грехов простится. Убирайте, но чтоб тихо».

Минтер питне ҫурса, ялава таса катан пирне чӗркенӗ те Ульяна Михайловна хӑй ӳт-пӗвӗ ҫумне, кӗпи айне ҫыхса хунӑ.
Вспороли наволочку, завернули шёлковое полотнище в чистую холстину, и холстиной этой Ульяна Михайловна обмотала себя под платьем.

145 полк ялавӗ // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 145–155 с.

Ҫапла амӑшӗпе хӗрӗ ҫак йӗркесӗр вӑхӑтсем иртсе каясса, вилнӗ Белогрудӑн сӑмахӗсем чӑн пуласса, тӑван Попивкӑн ешӗл урамӗпе хамӑр ҫарсем иртессе, кӗрешекенсен тата терт куракансен таса юнӗпе ҫӑвӑннӑ, тертсем витӗр, тӗрӗслӳсемпе нушасем витӗр мӑнаҫлӑн илсе тухнӑ ялава вӗсен аллине парасса шанса тӑрса, полк ялавне пӗр ҫулталӑк та ҫичӗ уйӑх хушши сыхласа усранӑ.
Так хранили мать и дочь год семь месяцев это полковое знамя, поддерживаемые уверенностью, что пройдут лихие времена, что сбудутся слова покойного Белогруда и настанет день, когда по зелёной улице родной Поливки пойдут свои войска и передает она им это омытое чистой кровью борцов и мучеников, гордо пронесённое ею сквозь столько несчастий, испытаний и бед знамя.

Акӑ вӑл, йывӑр пурҫӑнтан ылтӑнпа ҫӗленӗ кивӗ ялав — танковӑй полкӑн таса чыслӑхӗ.
Вот оно, это старое, тяжёлого шёлка, шитое золотом знамя — боевая святыня танкового полка.

Тӑшмансем патӗнче ҫынсене килӗшме тӑрӑшакан хӗр, пӗр шухӑшсӑрах, мӑнкӑмӑллӑ салтаксене йӑпатма пултараканскер, кунта вара, тыткӑна юлнӑ, анчах парӑнман хулан гражданки, тӑшмана кураймасӑр пурӑнакан таса чунлӑ та тӳрӗ кӑмӑллӑ Совет хӗрӗ пулса тӑнӑ.
Кокетливая глупенькая барышня, изящная безделушка, умевшая беззаботно развлекать грубых, самодовольных солдафонов, становилась самою собой — советской девушкой, гражданкой своего пленённого, но не покорившегося города, искренней, честной, тоскующей и ненавидящей.

Эпир — совет ҫыннисем // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 127–144 с.

Кунта вара, пахчара ларакан таса пӳртре унӑн тулса ҫитнӗ кӑмӑлӗ чӑтса тӑрайман.
Тут, в этой чистенькой, незатейливой хатке, стоявшей на огородах, её нервы, всё время находившиеся в предельном напряжении, не выдерживали.

Унӑн кӗрнеклӗ те таса сӑнне илемлӗ ҫӳҫне пуҫ тӳпинелле каҫӑртса турани ҫеҫ чипер юрра суя сасӑпа пӑснӑ пек пӑсса тӑрать.
И только мудрёная высокая причёска, в которую были забраны — обильные тёмнокаштановые волосы, как-то портила этот светлый облик, точно фальшивая нота чистую, хорошую песню.

Пыраҫҫӗ хӑйсем — хырӑнман, таса мар, ҫӗтӗк-ҫатӑк, хӑшӗ-пӗри аманнӑ, хӑшӗ-пӗри ура ҫинче аран тӑрать, хӑраҫҫӗ хӑйсем, сурӑхсем пек пӗр-пӗрин ҫумне тӗршӗнеҫҫӗ.
Идут они небритые, грязные, рвань-рванью, которые раненые, которые еле на ногах стоят, трусят, как овцы, друг к другу жмутся.

Атӑл хӗрринче // Георгий Ефимов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 97–102 с.

Ҫав тери илемлӗ хула, таса, аслӑ, чӗре савӑнать.
Расчудесный город, сердце радуется, чистый, просторный.

Концепцин тӗп тӗллевӗ — таса шывпа тивӗҫтересси, пурӑнакан халӑхӑн сывлӑхне лайӑхлатма витӗм кӳресси, регионӑн экологи лару-тӑрӑвне ырӑ енне куҫарма пулӑшасси тата ытти те.
Основной целью концепции является обеспечение населения питьевой водой в объеме, необходимом для нормальной жизнедеятельности, улучшения состояния здоровья жителей и социально-экологической обстановки региона.

Чӑваш Республикин территорийӗнче шывпа тивӗҫтермелли тытӑма аталантармалли концепцие сӳтсе явнӑ // Влаҫ органӗсен порталӗ. http://gov.cap.ru/chuv/news.aspx?guid=18 ... fbd9c17920

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика