Поиск

Шырав ĕçĕ:

пачах сăмах пирĕн базăра пур.

пачах (тĕпĕ: пачах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— «Пирӗн ывӑл, — терӗ атте, — салтака кайрӗ, тӑхӑр ҫул хушши вӑл пире нимӗн те ҫырмасть, те чӗрӗ вӑл, те вилнӗ — пачах пӗлместпӗр. Манӑн арӑм яланах ӑна аса илсе йӗрет…» эпӗ чӗлӗм туртрӑм, аттерен ҫапла ыйтрӑм: «Мӗн ятлӑччӗ сирӗн ывӑлӑр, вӑл ӑҫта службӑра тӑнӑ?
— «Наш сын, — сказал папенька, — был Soldat, и вот девять лет он не писал нам, и мы не знаем, жив он или умер. Моя жена всегда плачет об нем…» я курил свою трубочку и сказал: «Как звали вашего сына и где он служил?

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Питӗ лайӑх тума шутлатӑн, тусӑм, — терӗ кукамай паҫӑр калаҫнӑ чухнехи пек кӑмӑлсӑррӑн мар, пачах урӑхла сасӑпа:
— И прекрасно сделаешь, мой друг, — сказала бабушка уже не тем недовольным голосом, которым говорила прежде.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Анчах тавҫӑрса илсе сӳтсе явас кӑмӑлӑм пысӑк пулни, тен, ку тӗлӗшпе йӑнӑштарма та пултарнӑ мана; тен, эпӗ шухӑшланӑ туйӑмсем Володя пуҫне пачах та пырса кӗмен.
Но, может быть, меня обманывала в этом отношении моя излишняя восприимчивость и склонность к анализу; может быть, Володя совсем и не чувствовал того же, что я.

V сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Аттене, Мускавра пирӗн ҫине пачах ҫаврӑнса пӑхманскере, ӗмӗрех пӑшӑрхануллӑ сӑнпа ҫӳресе, хура сюртукпа е фракпа пирӗн пата кӑнтӑрлахи апат тӗлне кӑна таврӑнаканскере, эпӗ сахалтарах хисеплекен пултӑм, ун — кӗпин кӑларса янӑ сарлака ҫухавийӗ те, халачӗ те, старостисем те, приказчикӗсем те, вӑл итем ҫине уҫӑлма ҫӳренисемпе сунара кайнисем те мана питех тӗлӗнтермерӗҫ ӗнтӗ.
Папа, который в Москве почти совсем не занимался нами и с вечно озабоченным лицом только к обеду приходил к нам, в черном сюртуке или фраке, — вместе с своими большими выпущенными воротничками рубашки, халатом, старостами, приказчиками, прогулками на гумно и охотой, много потерял в моих глазах.

IV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Шухӑш пӗр паллӑ ҫулпа кӑна ҫирӗп ӗненӳ пулса тӑрать, час-часах ку ытти ӑссене ҫав ӗненӗве тупма кирлӗ ҫулпа мар, пачах кӗтмен тата урӑхла ҫулпа пулать.
Мысль переходит в убеждение только одним известным путем, часто совершенно неожиданным и особенным от путей, которые, чтобы приобрести то же убеждение, проходят другие умы.

III сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫут тӗнчере пирӗн ҫемье ҫеҫ мар иккенне, пирӗнпе ҫыхӑнман, пирӗншӗн тӑрӑшман тата ҫут тӗнчере эпир пуррине пачах пӗлмен ҫынсем те пурӑнни ҫинчен ман пуҫа уҫӑмлӑ шухӑш пӗрремӗш хут пырса кӗчӗ.
Мне в первый раз пришла в голову ясная мысль о том, что не мы одни, то есть наше семейство, живем на свете, что не все интересы вертятся около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего не имеющих общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеющих понятия о нашем существовании.

— Эпӗ пачах унашкал мар.
— Я совсем не странная.

— Хӑлӑхсӑрри пачах туртмасть, — тетӗп эпӗ.
— А Неручинская ничего не везет, — говорю я.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ман ӑш пачах вӑркамасть; ман пуҫӑм мӗнрен уйрӑлни ҫинчен мар, хама мӗн кӗтни ҫинчен шухӑшлать.
Мне нисколько не грустно: умственный взор мой обращен не на то, что я оставляю, а на то, что ожидает меня.

Шӑллӗ, улпутран тахҫанах ирӗклӗх хучӗ илнӗскер, таҫти аякри кӗпӗрнере пурӑннӑ, чи аскӑн пурнӑҫ ҫулӗ ҫине тӑнӑ; ҫавӑнпа хӑй чӗрӗ чухне Наталья Савишна унпа пачах та ҫыхӑну тытман.
Брат ее, еще давно отпущенный на волю, проживал в какой-то дальней губернии и вел жизнь самую распутную; поэтому при жизни своей она не имела с ним никаких сношении.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Мӗн эсир, Наталья Савишна? — терӗм эпӗ, ӑна аллинчен тытса чарса, — эпӗ пачах унпа мар… эпӗ ахаль ҫеҫ килтӗм… кунсӑр пуҫне тата эсир хӑвӑр та ывӑннӑ: хӑвӑр выртӑр.
— Что вы, Наталья Савишна? — сказал я, удерживая ее за руку, — я совсем не за этим… я так пришел… да вы-и сами устали: лучше ложитесь вы.

Кӗлтунӑ чухне эпӗ йӗркене уяса йӗтӗм, сӑхсӑхкаларӑм, пуҫ тайрӑм, анчах ӑшӑмра пачах кӗлтумарӑм, лӑпкӑнах тӑтӑм; ҫие тӑхӑннӑ ҫӗнӗ пӗчӗк фрак хулайӗнчен хӗстерни пӑшӑрхантарчӗ, шӑлавар пӗҫҫисене ытлашши варалас марччӗ тесе шухӑшларӑм, кунти мӗнпур ҫынсем ҫине вӑрттӑн сӑнаса пӑхкаларӑм.
Во время службы я прилично плакал, крестился и кланялся в землю, но не молился в душе и был довольно хладнокровен; заботился о том, что новый полуфрачек, который на меня надели, очень жал мне под мышками, думал о том, как бы не запачкать слишком панталон на коленях, и украдкою делал наблюдения над всеми присутствовавшими.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫак сас-чӗв мана вӑратрӗ, пуҫа тӳрех пӗр шухӑш пырса кӗчӗ: «эпӗ тенкел ҫинче пачах хуйхӑрмасӑр, йӗмесӗр тӑнине тиечук курӗ те, ҫак чунсӑр ача амӑшне шелленипе е курас килнипе ҫеҫ хӑпарса тӑнӑ пулӗ кунта,» тейӗ; вара эпӗ сӑхсӑхрӑм, пуҫ тайрӑм та йӗрсе ятӑм.
Этот шум разбудил меня, и первая мысль, которая пришла мне, была та, что, так как я не плачу и стою на стуле в позе, не имеющей ничего трогательного, дьячок может принять меня за бесчувственного мальчика, который из жалости или любопытства забрался на стул: я перекрестился, поклонился и заплакал.

Эпӗ хам умра выртакан вилӗ ӳт унӑн ӳчӗ пулнине мантӑм, вӑл ман асаилӳсемпе пачах ҫыхӑнса тӑман япала пек, ун ҫине тӑрлавсӑррӑн пӑхрӑм.
Я забывал, что мертвое, тело, которое лежало предо мною и на которое я бессмысленно смотрел, как на предмет, не имеющий ничего общего с моими воспоминаниями, была она.

Эпир хӗрсен пӳлӗмнелле утрӑмӑр: коридорпа пынӑ чух пире яланах пит-куҫне хӑрушла пӗркелентерсе култаракан тӑмсай Аким тӗл пулчӗ; анчах ҫав самантра пачах кулӑшла ҫын пек туйӑнмарӗ вӑл мана, унӑн нимӗнпе те интересленменнине палӑртакан тӑрлавсӑр сӑнӗ, чӗрене ыраттарса, шалтах тӗлӗнтерчӗ.
Мы пошли в девичью; в коридоре попался нам на дороге дурачок Аким, который всегда забавлял нас своими гримасами; но в эту минуту не только он мне не казался смешным, но ничто так больно не поразило меня, как вид его бессмысленно-равнодушного лица.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Манӑн чунӑм сире юратмасӑр пурӑнма пултараймасть: чун ӗмӗр-ӗмӗр пурӑнассине эпӗ пӗлетӗп, унсӑрӑн, хӑҫан та пулин сӳнес-тӗк, ман юрату евӗрлӗ туйӑм пачах амаланман пулӗччӗ.
Душа моя не может существовать без любви к вам: а я знаю, что она будет существовать вечно, уже по одному тому, что такое чувство, как моя любовь, не могло бы возникнуть, если бы оно должно было когда-нибудь прекратиться.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ мӗн ҫырнине чирлӗ ӑс-хакӑл пӑтраштарни тесе ан шутла, пачах урӑхла, ҫак минутра ман шухӑшӑмсем калама ҫук уҫӑмлӑ, хама та халичченхи пекех лӑпкӑ туятӑп.
Не думай, чтобы то, что я пишу, было бредом больного воображения; напротив, мысли мои чрезвычайно ясны в эту минуту, и я совершенно спокойна.

— Вӑт ухмах! — терӗ вӑл йӑл кулса, вара кӑштах чӗнмесӗр тӑнӑ хыҫҫӑн; — Эпӗ апла пачах сан пек мар: унашкал юрать пулсан, малтан эпӗ унпа юнашар калаҫса ларӑттӑм…
— Вот дурак! — сказал он, улыбаясь, и потом, помолчав немного: — Я так совсем не так, как ты: я думаю, что если бы можно было, я сначала хотел бы сидеть с ней рядом и разговаривать…

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Санӑн ҫывӑрас килмест, эс ҫывӑранҫи кӑна тӑватӑн! — кӑшкӑрса ятӑм эпӗ, йӑлтӑртатакан куҫӗсем тӑрӑх вӑл ҫывӑрасси ҫинчен пачах шутламаннине асӑрхаса, вара утияла сирсе пӑрахрӑм.
— Ты не хочешь спать, ты притворялся! — закричал я, заметив по его блестящим глазам, что он нисколько не думал о сне, и откинул одеяло.

Мамӑкпа ҫӗленӗ утиялӑн шал енӗ ҫине куҫа сиктермесӗр тинкерсе, эпӗ хӗрача сӑнне пӗр сехет каялла чухнехи пекех яр-уҫҫӑн куртӑм; шухӑшӑмра эпӗ унпа калаҫрӑм, тата ҫак калаҫу, пачах нимӗне те пӗлтермерӗ пулин те, мана калама ҫук пысӑк савӑнӑҫ кӳчӗ, мӗншӗн тесен унта эсӗ, сана, санпа, санӑн сӑмахсем вӗҫӗмсӗр тӗл пулчӗҫ.
Устремив неподвижные взоры в подкладку стеганого одеяла, я видел ее так же ясно, как час тому назад; я мысленно разговаривал с нею, и разговор этот, хотя и не имел ровно никакого смысла, доставлял мне неописанное наслаждение, потому что ты, тебе, с тобой, твои встречались в нем беспрестанно.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика