Поиск

Шырав ĕçĕ:

ывӑлӗ (тĕпĕ: ывӑл) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫамрӑк Мопассан Норманди пулӑҫисемпе тинӗссем тӑрӑх ишсе ҫӳренӗ вӑхӑтра, ҫап-ҫамрӑк Додэ пӗр хуйхӑ-суйхӑсӑр Прованс тӳремлӗхӗ тӑрӑх ҫӳренӗ чух, пӗчӗкҫеҫ Анатоль Тибо, Вольтер урамӗнчи букинист ывӑлӗ, кивӗ кӗнекесене, манӑҫа тухнӑ авторсен кивелсе кайнӑ алҫырӑвӗсене пӑха-пӑха тухнӑ, сӑрласа илемлетнӗ гравюрӑсене пӑхса киленнӗ.
Пока юный Мопассан плавал по морям с нормандскими рыбаками, а молодой Додэ беззаботно бродил по равнинам Прованса, маленький Анатоль Тибо, сын букиниста с улицы Вольтера, просматривал старые книги, устаревшие рукописи забытых авторов и любовался раскрашенными гравюрами.

Анатоль Франс // А. Роскин. Франс, Анатоль. Кренкбиль: повесть; В. О. Алагер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашиздат, 1941. — 57 с. — 3–6 с.

Кондрин — унӑн ывӑлӗ.
Кондрин — его сынок.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Алексей, унпа калаҫса, вӑл Терехов заводӗнче паллашнӑ ватӑ мастерӑн, «вагранка королӗн» ывӑлӗ пулнине пӗлчӗ.
В разговоре с ним Алексей узнал, что Батурин — сын старого мастера, «короля вагранки», с которым инженеру привелось познакомиться на заводе Терехова.

Улттӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

— Унӑн ывӑлӗ пур тата амӑшӗпе аппӑшӗ пур пулас?..
— У него сын есть, кажется, мать и сестра?..

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Вӑл Петӗр ывӑлӗ — Илья Артамонов (кӗҫӗнни).
Это сын Петра — Илья Артамонов (младший).

«Артамоновсен ӗҫӗ» ҫинчен // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с. — 298–300 с.

Петӗр ывӑлӗ, аслашшӗпе ашшӗ мулне илсе юлать.
Сын Петра, получил наследство деда и отца.

Илья Артамоновӑн иккӗмӗш ывӑлӗ — Никита, курпун этем, буржуазин ирсӗр ӗҫӗсем пирки йывӑр шухӑша кайса чунне асаплантарать.
Второй сын Ильи Артамонова — Никита, горбатый человек, терзал душу тяжелыми размышлениями о буржуазных пороках.

Кӗрӳшӗпе шӑллӗн ывӑлӗ хирӗҫнине курма уншӑн кӑмӑллӑ, вӑл Татьяна ҫилленсе ҫухӑрнӑ чух кулать, амӑшӗ хӑюсӑррӑн: — Тата тепӗр курка ярса пар-ха мана, Танечка, — тесе ыйтнӑ чух та кулать вӑл.
Старику приятно видеть, как ссорятся зять и племянник, он усмехается, когда слышит раздражённый визг Татьяны, усмехается, когда мать робко просит: — Налей мне, Таня, ещё чашечку…

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Мирон губерние, Мускава тата Петербурга кайӑк пек вӗҫсе ҫӳренӗ, киле таврӑнсан вара, Америкӑран кӳнӗ пушмакӑн сарлака кӗллисемпе хыттӑн таплаттарса, патша ҫумне сӗлӗх пек ҫыпҫӑнса ларнӑ ӳсӗр те аскӑн мужик ҫинчен хаяррӑн кулса каласа панӑ: — Ҫавӑн пек мужике — ӗненместӗп! — кутӑнлашса калаҫнӑ ҫурри суккӑр Ольга, кинӗпе юнашар диван ҫинче, унӑн икӗ ҫулхи ывӑлӗ Платон тӑрмашнӑ ҫӗрте ларса.
Мирон птицей летал в губернию, в Москву и Петербург, возвратясь, топал широкими каблуками американских ботинок и злорадно рассказывал о пьяном, распутном мужике, пиявкой присосавшемся к царю: — В живого такого мужика — не верю! — упрямо говорила полуслепая Ольга, сидя рядом со снохой на диване, где возился и кричал её двухлетний сын Платон.

Ҫав парти ретӗнче — купец ывӑлӗ Илья Артамонов, ҫӗр-шыва промышленность тата техника енӗпе Европа пек тӑвас аслӑ ӗҫе туса хума тивӗҫ сослови ҫынни.
В рядах этой партии — купеческий сын Илья Артамонов, человек сословия, призванного совершить великое дело промышленной и технической европеизации страны.

Ывӑлӗ ӑна итленӗ те, ҫак ӳпкелешӳсем, ашшӗне лӑплантарса, ӑна сарса ярса, чиркӳ тӑрри пысӑкӑшех туса хунине курса, нимӗн те чӗнмен, — ирхине хӗвел ӑна ҫынсем пурӑнакан ҫуртсем палӑракан пуличчен маларах курать, каҫхине анса ларнӑ чух унпа чи кайран сывпуллашать.
Сын слушал и молчал, видя, что эти жалобы, утешая отца, раздувают, увеличивают его до размеров колокольни, — утром солнце видит её раньше, чем ему станут заметны дома людей, и с последней с нею прощается, уходя в ночь.

Вӑл ывӑлӗ ӗҫлӗ ҫын пулнине ӗненнӗ, хӑй унӑн интересӗсене хирӗҫ туса хунине тавҫӑрса илнӗ, анчах, Якова ҫак тавлашӑва хутшӑнтарса, унран: Эсӗ мӗнле шухӑшлатӑн? — тесе ыйтма хӑйӗн мӑнкӑмӑллӑхӗ чарса тӑчӗ.
Он верил деловитости сына, догадывался, что поступил против его интересов, а вовлечь Якова в этот спор, спросить: как он думает? — не позволяло самолюбие.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Артамонова хӑйӗн ывӑлӗ те ӑна хирӗҫ пулнӑ пек туйӑнчӗ, Мирон ҫав вӑхӑтрах ыйтрӗ:
Артамонову казалось, что и сын против него, а Мирон едко спрашивал:

Хӑйсен тӑшманӗсене, пир-авӑр тӗртекенсене тӗл пулсан, вӗсемпе ҫапӑҫма тытӑнса кайрӗҫ: Яковлев тухтӑра патакпа ҫапрӗҫ, ватӑ старик-аптекаре Окана пӑрахрӗҫ; Житейкин унӑн ывӑлӗ хыҫҫӑн хула тӑрӑх нумайччен чупрӗ, ун хыҫҫӑн икӗ хут персе ячӗ, анчах тивӗртеймерӗ, Брусков ҫӗвӗҫе ҫурӑмӗнчен амантрӗ кӑна.
И, встречая ткачей, врагов своих, затевали с ними драки, ударили палкой доктора Яковлева, бросили в Оку старика аптекаря; Житейкин долго гонялся по городу за сыном его, дважды разрядил вслед ему ружьё, но — не попал, а только поранил дробью спину портного Брускова.

Пуринчен те хытӑрах, ҫине тӑрса, пуринчен те ытларах хортан уйрӑлса кайса хула пуҫӗ Воропонов, урапасемпе сутӑ тӑвакан купец ывӑлӗ юрланӑ; самӑр, хӗрлӗ сӑн-питлӗ, перламутртан тунӑ тӳме тӗслӗ куҫлӑскер, вӑл хӑйӗн ашшӗнчен, пурлӑхпа пӗрле, пур Артамоновсене те чунтан, нихҫан ҫураҫмалла мар курайманнине илсе юлнӑ.
Особенно пронзительно, настойчиво и особенно не в лад хору пел городской голова Воропонов, сын тележника; толстый, краснощёкий, с глазами цвета перламутровых пуговиц, он получил в наследство от своего отца вместе с имуществом и неукротимую вражду ко всем Артамоновым.

— Ӗҫӗ мӗнлескер вара вӑл? — тӗпчесе пӗлме тӑрӑшнӑ аслӑ Артамонов, анчах ни шухӑ шӑллӗ те, ни унӑн ӑслӑ ывӑлӗ те ҫак вӑрҫӑ мӗншӗн ҫав тери кӗтмен ҫӗртен сиксе тухнине тивӗҫлипе ӑнлантарса парайман.
— Да — какое дело-то? — допытывался Артамонов старший, но ни бойкий брат, ни умный племянник не могли толково рассказать ему, из-за чего внезапно вспыхнула эта война.

«Суятӑн», — тесе шухӑшларӗ Артамонов, шӑллӗн ывӑлӗ Илья ҫинчен хирӗҫле каланинче темле хӑйне лӑплантаракан япала тупса.
«Врёшь», — подумал Артамонов, находя что-то утешительное во враждебном отзыве племянника.

Ольга ӗнтӗ нумайранпа Илья ҫинчен каласа кӑтартман, анчах ҫӗнӗ Петр Артамонов, кӳреннӗ ҫын, хӑйӗн аслӑ ывӑлӗ ҫинчен ытларах та ытларах аса илнӗ.
И давно уже Ольга ничего не рассказывала про Илью, а новый Пётр Артамонов, обиженный человек, всё чаще вспоминал о старшем сыне.

Аслӑ ывӑлӗ, чи юратни, ҫухалчӗ, таҫта кайса путланчӗ.
Старший сын, любимый, пропал, исчез.

— Мӗн вара эсир пурте вӑхӑтран хӑратӑр? — ҫилленсе кайнӑ ашшӗ; ывӑлӗ ӑна хирӗҫ нимӗн те каламан, хулпуҫҫийӗсене хутлатса илнӗ ҫеҫ.
— Да что вы все боитесь времени? — рассердился отец; сын, не ответив, пожал плечами.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика