Поиск

Шырав ĕçĕ:

курма (тĕпĕ: кур) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Хам шутланӑ пек экзамена чаплӑ парас вырӑнне Иконинран та пысӑкрах намӑс курма тивет».
— Вместо блестящего экзамена, который я думал сделать, я навеки покроюсь срамом, хуже Иконина».

XI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫывӑхри ҫынсем эпӗ иккӗмӗш курсри икӗ студента палланине курма пултарасси ман кӑмӑла килчӗ те, эпӗ вӗсене хирӗҫ хыпалансах ура ҫине тӑтӑм.
Мне было весьма лестно думать, что все окружающие могли видеть, что я знаком с двумя студентами второго курса, и я поскорее встал им навстречу.

Вӑл питӗ лайӑх, хӑюллӑ ответленине профессорсем кӑмӑллинченех курма пулчӗ.
Как было заметно по виду профессоров, он отвечал отлично и смело.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мӗншӗн-ха ӑш-чикӗмре ҫав тери аван, ӑнланмалла, анчах хут ҫинче тата мӗн шухӑшланипе пурнӑҫра усӑ курма шутланӑ чухне яланах ҫакнашкал ӗренкесӗр пулса тухать?..
Зачем все так прекрасно, ясно у меня в душе и так безобразно выходит на бумаге и вообще в жизни, когда я хочу применять к ней что-нибудь из того, что думаю?..

V сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫуллахи кун ҫумӑрлӑ кичем ҫанталӑкра ҫывӑрма выртма, хӗвел анаспа вӑранса куҫ уҫма, чӳречен анлӑ тӑваткӗтеслӗхӗнче, хӑмпӑлчӑланса чӳрече янахне хулӑ пек пыра-пыра ҫапӑнакан пир каркӑҫ айӗнчен, ҫӑка аллейин ҫумӑрпа йӗпеннӗ сулхӑн хӑмӑр кӑвак енне тата чалӑшшӑн ӳкекен ҫап-ҫутӑ пайӑркасемпе ҫуталнӑ садри нӳрӗ сукмака курма, кӗтмен ҫӗртен садри вӗҫен кайӑксен хаваслӑ пурнӑҫне илтме, кантӑк лаптӑкӗнче хӗвел ҫутипе витӗр курӑнса явӑнакан хурт-кӑпшанка асӑрхама, ҫумӑр хыҫҫӑнхи сывлӑш шӑршине туйма, «каҫ пулас умӗнхи ҫакнашкал вӑхӑта ҫывӑрса ирттерме намӑс мар-и мана» тесе шухӑшлама тата пурнӑҫпа хӗпӗртесшӗн сада чупса тухас шутпа хӑпӑл-хапӑл сиксе тӑма тӗл килнӗ-и сире?
Случалось ли вам летом лечь спать днем в пасмурную дождливую погоду и, проснувшись на закате солнца, открыть глаза и в расширяющемся четырехугольнике окна, из-под полотняной сторы, которая, надувшись, бьется прутом об подоконник, увидать мокрую от дождя, тенистую, лиловатую сторону липовой аллеи и сырую садовую дорожку, освещенную яркими косыми лучами, услыхать вдруг веселую жизнь птиц в саду и увидать насекомых, которые вьются в отверстии окна, просвечивая на солнце, почувствовать запах последождевого воздуха и подумать: «Как мне не стыдно было проспать такой вечер», — и торопливо вскочить, чтобы идти в сад порадоваться жизнью?

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл хӑйӗн ӑсӗ катӑккипе уйрӑмах кӑмӑла килекен ӑслах мар ҫынсенчен пӗри, унашкал ҫынсем япаласене тӗрлӗ енчен курма пултараймаҫҫӗ, ҫапах хӑйсем ӗмӗрех мӗнпе те пулин интересленеҫҫӗ.
Он был один из тех ограниченных людей, которые особенно приятны именно своей ограниченностью, которые не в состоянии видеть предметы с различных сторон и которые вечно увлекаются.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл урипе тапа-тапа юрланӑ чух унӑн юратнӑ Люби, хӑй те аттене чунтанах саваканскер, мӗнешкел хӗпӗртенине курма питӗ кулӑшла.
И надобно тогда видеть смешной восторг его любимицы Любочки, которая с своей стороны обожает его.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫак улшӑнми идейӑна пула, эпӗ хӑшпӗр чухне ытла та ӑссӑрла хӑтлантӑм: хам ҫук ҫӗрте ӑнсӑртран пушӑ вырӑн (néant) ҫеҫ курма ӗмӗтленсе, хӑвӑрттӑн хыҫалалла ҫаврӑна-ҫаврӑна пӑхрӑм.
Были минуты, что я, под влиянием этой постоянной идеи, доходил до такой степени сумасбродства, что иногда быстро оглядывался в противоположную сторону, надеясь врасплох застать пустоту (néant) там, где меня не было.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Асӑннӑ шухӑшсем маншӑн тӗлӗнмелле уҫӑмлӑ пулнӑран, ҫав чаплӑ та усӑллӑ чӑнлӑхсене эпӗ пуринчен малтан пӗлекен пултӑм тесе шутларӑм, вӗсемпе пурнӑҫра усӑ курма тӑрӑшрӑм.
Мысли эти представлялись моему уму с такою ясностью и поразительностью, что я даже старался применять их к жизни, воображая, что я первый открываю такие великие и полезные истины.

Ҫак туйӑм хистенипе эпӗ портфеле май пур таран васкарах хупса питӗресшӗн пултӑм, анчах ҫак асран кайми кун мана темиҫе тӗрлӗ инкек курма пӳрнӗ пулмалла; пӗчӗк ҫӑраҫҫие ҫӑра шӑтӑкне чиксен, эпӗ ӑна кирлӗ еннелле мар, урӑх еннелле пӑртӑм; ҫӑра питӗрӗннӗ тесе шутласа, эпӗ ҫӑраҫҫие кӑлартӑм та — ай сехре хӑппи! — ман алӑра ҫӑраҫҫи хуҫӑкӗ ҫеҫ.
Под влиянием этого чувства я как можно скорее хотел закрыть портфель, но мне, видно, суждено было испытать всевозможные несчастия в этот достопамятный день: вложив ключик в замочную скважину, я повернул его не в ту сторону; воображая, что замок заперт, я вынул ключ, и — о ужас! — у меня в руках была только головка ключика.

XII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мана инкек курма пӳрнӗ! das Unglück verfolgte mich überall…
Мне суждено было несчастие! das Unglück verfolgte mich überall!..

Хутран-ситрен алӑк хыҫне пытанатӑп та, хӗрсен пӳлӗмӗнче тапранакан ҫуйхашӑва ӑмсанса та кӗвӗҫсе итлетӗп, вара ман пуҫа ҫакӑн пек шухӑшсем пырса кӗреҫҫӗ: эпӗ, ҫӳле хӑпарса, Володя пекех Машӑна чуптуса илме хӑтлансан, мӗн курма лекӗ-ши мана?
Иногда, притаившись за дверью, я с тяжелым чувством зависти и ревности слушал возню, которая поднималась в девичьей, и мне приходило в голову: каково бы было мое положение, ежели бы я пришел на верх и, так же как Володя, захотел бы поцеловать Машу?

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хамӑр иртсе пыракан ялсемпе хуласене, кирек епле пулсан та кашнинчех пирӗн ҫемьерен пӗчӗк мар ҫемьесем пурӑнакан ҫуртсене, пирӗн экипаж ҫине киленсе пӑхнӑ хыҫҫӑн яланлӑхах куҫран ҫухалакан хӗрарӑмсемпе ачасене, Петровскинче курма хӑнӑхнӑ пек пуҫ тайма мар, пирӗн ҫине пӑхса илме те тивӗҫлӗ мар тесе шутлакан лавккаҫсемпе хресченсене курсан, ман пуҫа пӗрремӗш хут ҫакнашкал ыйту пырса кӗчӗ: пирӗншӗн нимӗн чухлӗ те пӑшӑрханмаҫҫӗ пулсан, мӗн туса пурӑнаҫҫӗ-ха вӗсем?
Когда я глядел на деревни и города, которые мы проезжали, в которых в каждом доме жило, по крайней мере, такое же семейство, как наше, на женщин, детей, которые с минутным любопытством смотрели на экипаж и навсегда исчезали из глаз, на лавочников, мужиков, которые не только не кланялись нам, как я привык видеть это в Петровском, но не удостаивали нас даже взглядом, мне в первый раз пришел в голову вопрос: что же их может занимать, ежели они нисколько не заботятся о нас?

III сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ Соньӑна тем тери тимлӗ сӑнарӑм: хальхи пекех астӑватӑп, Володя, Этьен тата эпӗ залра Соньӑна хамӑр курмалли, ҫавӑн пекех вӑл пире курмалли, илтмелли вырӑнта пуплесе тӑнӑ чух эпӗ савӑнса калаҫрӑм; мана, хам шутӑмпа, кулӑшла е ҫивӗч сӑмах калама тӗл килсен, эпӗ ӑна хыттӑнрах каларӑм, хӑна пӳлӗмӗн алӑкӗ еннелле пӑхса илетӗп; хӑна пӳлӗмӗнчен пире курма та, илтме те ҫук вырӑна куҫса тӑрсан, эпӗ шарлами пултӑм, калаҫасси мана текех нимӗн чухлӗ те савӑнтармарӗ.
Сонечка занимала все мое внимание: я помню, что, когда Володя, Этьен и я разговаривали в зале на таком месте, с которого видна была Сонечка и она могла видеть и слышать нас, я говорил с удовольствием; когда мне случалось сказать, по моим понятиям, смешное или молодецкое словцо, я произносил его громче и оглядывался на дверь в гостиную; когда же мы перешли на другое место, с которого нас нельзя было ни слышать, ни видеть из гостиной, я молчал и не находил больше никакого удовольствия в разговоре.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кукамай Соньӑна курма питӗ хавас пек туйӑнчӗ: ӑна хӑй патнерех чӗнсе илчӗ, унӑн ҫамки ҫине усӑнса аннӑ кӑтра ҫӳҫ пайӑркине тӳрлетрӗ те, куҫӗнчен тинкерсе пӑхса, ҫапла каларӗ: «Quelle charmante enfant».
Бабушка, казалось, была очень рада видеть Сонечку: подозвала ее ближе к себе, поправила на голове ее одну буклю, которая спадывала на лоб, и, пристально всматриваясь в ее лицо, сказала: «Quelle charmante enfant!»

Вӑл пит пысӑк пархатарлӑ ҫын пулнӑ хулара: унран илнӗ йыхрав хучӗпе хӑнасем йышӑнакан мӗнпур пӳлӗмсене кӗрсе ҫӳремелли паспорт вырӑнне усӑ курма пулать, пайтах ҫамрӑк тата чипер хӗрарӑмсем хӑйсен питҫӑмартийӗсене ун тутийӗсем патне хаваслансах илсе пыраҫҫӗ, лешӗ вара вӗсене ашшӗ пек пулса чуптӑвать, хӑшпӗрисем, питӗ чаплӑ та пысӑк ҫынсемех, князь йышне хутшӑнма май килсен, калама ҫук хытӑ савӑнаҫҫӗ.
Он был на такой ноге в городе, что пригласительный билет от него мог служить паспортом во все гостиные, что многие молоденькие и хорошенькие дамы охотно подставляли ему свои розовенькие щечки, которые он целовал как будто с отеческим чувством, и что иные, по-видимому, очень важные и порядочные, люди были в неописанной радости, когда допускались к партии князя.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ку ак мӗнрен килет: вӑл, нумайӑшне усӑ кӳме пултармалли вырӑн йышӑнаканскер, ун ячӗпе-чапӗпе кӑна усӑ курма шутлакансем хӑйне вӗҫӗмсӗр ыйтусемпе, йӑпӑлтатусемпе йӑлӑхтарасран сивӗлӗхпе хӳтӗленме тӑрӑшать.
Это происходило оттого, что, быв поставлен в такое положение, в котором он мог быть полезен многим, своею холодностью он старался оградить себя от беспрестанных просьб и заискиваний людей, которые желали только воспользоваться его влиянием.

Тӑррине хӑпартнӑран кӳме ӑшӗнчен эпӗ нимӗн те курма пултараймарӑм, анчах темле туйӑм мана халлӗхе анне кунтах пулни ҫинчен систерчӗ.
За поднятым верхом я ничего не мог видеть, но какой-то инстинкт говорил мне, что maman еще здесь.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Курма мӗне тӑрать, — хушса хучӗ вӑл йӑл кулнӑ май, ӑна Карл Иваныч алли ҫырнӑ хута тыттарса, — ытармалла мар!
Это стоит посмотреть, — прибавил он с улыбкой, подавая ей записку, написанную рукою Карла Иваныча, — прелесть!

Вӑл канлӗх кӳрекен, савӑнтаракан мӗнпур япаласене пӗлсе тӑратчӗ, вӗсемпе усӑ курма та пултаратчӗ.
Он был знаток всех вещей, доставляющих удобства и наслаждения, и умел пользоваться ими.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика