Поиск

Шырав ĕçĕ:

шӑтса (тĕпĕ: шӑт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Свалявӑн леш хӗрринче, ҫурҫӗр енче, улма-ҫырла сачӗсем ҫап-ҫарах ларатчӗҫ, сӑрт хӗррисенче хӑшпӗр тӗлте пӑрлӑ юр выртатчӗ, пӗр курӑк та шӑтса тухманччӗ.
По ту, северную, сторону Свалявы фруктовые сады еще были голые, на горных склонах кое-где лежал ноздреватый тяжелый снег и не пробивался ни один пучок травы.

3 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Пӑхӑсӑн — ҫурӑкран курӑк ҫыххи, чечек туни тухса тӑрать, лишайник ҫийӗн курӑк шӑтса ларнӑ.
Глядишь — из трещины торчит уже пучок травы, стебель цветка, поверх лишайника поросла травка.

1. Тусем мӗншӗн ишӗлеҫҫӗ // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Вӗсен вӑрлӑхне те ҫил илсе килет, вӗсем вара ҫурӑксене ҫакланаҫҫӗ те шӑтса тухаҫҫӗ.
Их семена тоже приносятся ветром, попадают в трещины и прорастают.

Ҫил вӗсен тусанне чи пӗчӗк ҫурӑксене вӗҫтерсе кӗртет е чул тӑвӑн ҫумӑрпа йӗпеннӗ пичӗ ҫумне ҫыпӑҫтарать, вара вӑл шӑтса тухать, чул ҫумне тачӑ ҫыпҫӑнать, нӳрӗкпе пӗрле чултан хӑйне ӳсме кирлӗ тӑварсене ӗмӗт, ҫапла майпа, ҫурӑксене сарса, чул питне ерипен ҫиет.
Ветер заносит их споры в самые тонкие трещины или прикрепляет к мокрой от дождя поверхности; они прорастают, плотно прицепляются к камню, сосут из него вместе с влагой соли, нужные им для жизни, и постепенно разъедают поверхность камня, расширяя трещины.

Аялта ҫулҫӑсӑр, типе пуҫланӑ хӑмла ҫырлин ҫамрӑк тӗми кукӑрӑлса хӗвел патнелле туртӑнать; сывлӑм шывне сыпнӑ йӗплерех ешӗл курӑкпа ҫамрӑк хупах, иртнӗ ҫул тӑкӑнса юлнӑ ҫулҫӑсем витӗр шӑтса тухнӑскерсем, ӗмӗрлӗх сулхӑнта сӗткенлӗн ешӗреҫҫӗ, вӗсем улмуҫҫи ҫулҫисем ҫинче хӗвел йӑмӑх ҫутӑпа вылянине те пӗлмеҫҫӗ тейӗн.
Внизу молодой куст малины, почти сухой, без листьев, искривившись, тянется к солнцу; зеленая игловатая трава и молодой лопух, пробившись сквозь прошлогодний лист, увлаженные росой, сочно зеленеют в вечной тени, как будто и не знают о том, как на листьях яблони ярко играет солнце.

XXXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Нӳрӗ ҫӗр, ун ҫине тӗл-тӗл шӑтса тухнӑ сарӑ туналлӑ курӑксен ҫутӑ симӗс йӗпписем, хӗвел ҫутипе йӑлтӑртатса юхакан шывсем, вӗсем ҫинче явӑнакан тӑпра тӗпренчӗкӗсемпе турпассем, сиренӗн кӳпшек папкаллӑ хӗрелнӗ турачӗсем, чӳрече тӗлӗнчех сулкаланаканскерсем, ҫак тем ҫинче йӑшӑлтатакан пӗчӗкҫӗ вӗҫен кайӑксем хӗвӗшӳллӗн чӗвиклетни, хӑй ҫинчи юр ирӗлнипе хура пек курӑнакан хӳме, кунсӑр пуҫне чи пахи — ҫак ырӑ шӑршӑллӑ нӳрӗ сывлӑш, савӑк хӗвел мана ӑнланмалла та уҫӑмлӑн темле ҫӗнӗ хӳхӗм япала ҫинчен калаҫҫӗ, ҫакӑн ҫинчен мана ҫутҫанталӑк епле каланине ҫырса кӑтартма пултараймастӑп, эпӗ ӑна хам мӗнле ӑнланнине ҫырса кӑтартма тӑрӑшам, — пурте мана илем, телей, ырӑ ӗҫсем ҫинчен калаҫҫӗ, ку та, тепри те маншӑн пулма пултарасси, пӗри теприсӗр пулмасси, илемпе телей, ырӑ ӗҫсем пӗр япаланах пӗлтерни ҫинчен калаҫҫӗ.
Мокрая земля, по которой кое-где выбивали ярко-зеленые иглы травы с желтыми стебельками, блестящие на солнце ручьи, по которым вились кусочки земли и щепки, закрасневшиеся прутья сирени с вспухлыми почками, качавшимися под самым окошком, хлопотливое чиликанье птичек, копошившихся в этом кусте, мокрый от таявшего на нем снега черноватый забор, а главное — этот пахучий сырой воздух и радостное солнце говорили мне внятно, ясно о чем-то новом и прекрасном, которое, хотя я не могу передать так, как оно сказывалось мне, я постараюсь передать так, как я воспринимал его, — все мне говорило про красоту, счастье и добродетель, говорило, что как то, так и другое легко и возможно для меня, что одно не может быть без другого, и даже что красота, счастье и добродетель — одно и то же.

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫивиттисем ҫумӗнчи шӑн пӑр, хӗвел питтинче ирӗлсе, юлашки тумламӗсене пӑтлаттарать, ҫурт умӗнчи пӗчӗк садра йывӑҫсем папка кӑлараҫҫӗ, картишӗнчи сукмак типсе ҫитрӗ, шӑнса ларнӑ тислӗк купипе вите хушшинче тата крыльца ҫумӗнче чулсем хушшипе мӑк пек курӑк шӑтса тухрӗ.
С крыш уже на солнце стаивали последние капели, в палисаднике на деревьях надувались почки, на дворе была сухая дорожка, к конюшне мимо замерзлой кучи навоза и около крыльца между камнями зеленелась мшистая травка.

Ман умри юманӑн ҫиеле тухнӑ тымарӗсем таврашӗнчи сӑрӑ тӗслӗ типӗ тӑпра ҫинче, юманӑн типсе тӑкӑннӑ ҫулҫисемпе йӗкелӗсем хушшипе, мӑкланса симӗсленнӗ хӑрӑк ҫапӑсем, сарӑрах симӗс мӑк тата тӗл-тӗл шӑтса тухнӑ курӑксен ҫинҫе тунисем хушшинче кӗтӗвӗпех кӑткӑсем йӑшӑлтатаҫҫӗ.
Около оголившихся корней того дуба, под которым я сидел, по серой, сухой земле, между сухими дубовыми листьями, желудьми, пересохшими, обомшалыми хворостинками, желто-зеленым мхом и изредка пробивавшимися тонкими зелеными травками кишмя кишели муравьи.

VII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫавӑнпа та киленетӗп, каярахпа вара каю шӑтса ларӗ.
Я потому и любуюсь, что после уж поздно будет.

Пакет // Николай Степанов. Пантелеев А.И. Пакет: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 67 с.

Ан тив, ытла час ан пултӑр вӑл, ҫапах та шӑтса тухатех.
Пускай не скоро, но даст непременно.

40 // Леонид Агаков. Вигдорова Ф.А. Пурнӑҫ ҫулӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 484 с.

Эпӗ тата кунта манпа пӗрле ларакансем пурте пӗлетпӗр: эпир усӑсӑр, кӑлӑхах пурӑнса ирттермен, эпир ҫав тери йывӑрлӑхсем тӳссе, пурнӑҫӑмӑрсене парса кӗрешни, эпир акнӑ вӑрлӑх ахаль ҫухалас ҫук, вӑл шӑтса тухатех.
Я и все те, кто сейчас здесь со мной, — мы знаем, что жили не напрасно, что посеянное нами с таким трудом, ценой жизни, не пропадет и даст свои всходы.

Ҫил вӗҫтерсе пырса шурлӑха ӳкернӗ чечек вӑрри те ҫавӑн пекех, шӑтса ӳссе сарӑлма, чечекленсе ларма тата тӳпенелле пӑхса ярт ҫутӑ куллипе йӑл кулма вӑй-хал ҫитереймесӗрех, нимӗнле йӗрри-паллине хӑвармасӑрах, шурлӑхра ҫӗрсе каять.
Так семя цветка, занесённое ветром в болото, сгнивает там бесследно, не имея сил разрастись, расцвести и улыбнуться небу яркой улыбкой.

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.

— Мӗншӗн тесен, чи палли ҫакӑнта: ухмахсем вӗсем — хӑйсем тӗллӗнех акӑнса шӑтса тухаҫҫӗ.
— Оттого, главное, что дураки — они самосевом родятся.

Тӗп урам — Поречнӑй е Бережок, — ӑна шултра ҫӗпре амӑш чулпа сарса тухнӑ; ҫуркунне, чул хушшисем витӗр ешӗл курӑк шӑтса тухсан, хула пуҫлӑхӗ Суховаев арестантсене чӗнсе кӑларать те лешсем вара, шултра та сӑрӑ тӗслӗ халӑх, йывӑррӑн утаканскерсем, — нимӗн шарламасӑр урам тӑрӑх хырӑмпа шуҫкаласа ҫӳреҫҫӗ, хайхи курӑка тымарӗ-мӗнӗпе ҫӑлса тухаҫҫӗ.
Главная улица — Поречная, или Бережок, — вымощена крупным булыжником; весною, когда между камней пробьётся молодая трава, градской голова Сухобаев зовёт арестантов, и они, большие и серые, тяжёлые, — молча ползают по улице, вырывая траву с корнем.

Ҫав вӑрлӑх, хамӑр ҫӗршыври пекех, Европӑра та шӑтса тухӗ, хунаса ҫитӗнӗ.
Семена эти прорастут на землях Европы, как проросли они на нашей земле.

Ҫирӗм иккӗмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Хӗвел, йывӑҫ ҫулҫисен хушшинчен ҫутатса, пӗлтӗр тӑкӑннӑ ҫулҫӑсен витӗр шӑтса тухнӑ ҫамрӑк курӑк ҫине аякран курӑнакан мӗлкесем ӳкерчӗ.
Солнце просвечивало сквозь листву, бросая на свежую траву ясно очерченные тени.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Кӑмпа ҫумӑрӗ ҫуса иртсен, тепӗр сехетрен кӑмпа шӑтса тухать.
А когда пройдет грибной дождь, сразу за час гриб готов.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Пульӑсемпе йӑлтах шӑтса пӗтнӗ нарзан будки кӗтесре тепле майпа тӑрса юлнӑ вара, чул куписем те паспа витӗнсе ҫавӑнтах тӑвар тӗслӗн йӑлтӑртатса тӑраҫҫӗ.
и чудом уцелевшая на углу нарзанная будка, вкривь и вкось прошитая пулями, и камни руин — всё солонисто сверкало, покрытое крупным седым инеем.

Таракуль редучӗ // Михаил Рубцов. Полевой Б.Н. Эпир — совет ҫыннисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 338 с. — 103–115 с.

Салтак ҫӗҫӗ вӗҫӗпе илсе пӑрахнӑ панулмин хура тӗшӗ ҫеҫ тӑрса юлӗ, тӑпра айне пулса ҫумӑрпа йӗпенӗ вӑл, шӳсе кайса шӑтса тухӗ.
Останется только черное семечко от яблока, которое солдат снял концом ножа, оно под землей намокнет от дождя и прорастет.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Тӗшӗрен шӑтса ӳсет вӗт вӑл.
Ведь от семечка-то она прорастает.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика