Корпус чувашского языка

Д'Обремон эпӗ пур чухне арчине нихӑҫан та уҫмасть, эпӗ вара, ӑна чӳречерен вӑрттӑн пӑхса сӑнаканскер, ҫав тери телейсӗр, — ҫак самантсенче старик ылханлӑ арчине тӗкӗнмест.

Д'Обремон никогда не открывал сундук в моем присутствии, — я же, подсматривая за ним в окно, был так несчастлив, что в эти минуты старик оставлял проклятый сундук в покое.

IV // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 174–191 с.

Кӗҫех кирпӗч вучах ҫулӑмпа сывлама пуҫлать те — старик маги ӳкерчӗкӗсемпе капӑрлатнӑ шӗвӗр вӗҫлӗ калпакне тӑхӑнать, хӑйӗн асамлӑ соусӗсене пӗҫерет, унӑн сӑмси вӗҫӗнче ҫак самантсенче тар тумламӗ йӑлтӑртатса чӗтрет.

Вскорости начинал пламенно дышать кирпичный очаг, старичок варил свои волшебные соусы, надев остроконечную шапку, украшенную магическими рисунками, и на кончике его носа дрожала капелька пота.

III // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 174–191 с.

Вӑл халӗ йывӑррӑн сывланӑ самантсенче ҫавӑрса арпаштара-кан сапӑрлӑхӑн ирӗксӗр вӑйне лекнӗ; Дэзи хӑйне урӑхла курать: таҫта урӑх тӗнчере, хӑй пӗрремӗш хут пӑхсан мӗнле пулас килет ҫавӑн пек.

Невольным усилием воображения, осеняющим нас в моменты тяжких вздохов, увидела она себя где-то в ином мире, другой, какой хотела бы предстать новорожденному взгляду.

II // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 114–118 с.

Ҫак хӗр клиникӑра ӗҫлет; йывӑр самантсенче Робод унран аллине хӑйӗн ҫамки ҫинче тытма тӑтӑшах ыйтать, хускалманран туйми пулнӑ пуҫӗнчен пӗчӗкҫӗ те кӑмӑллӑ ҫак алӑ ҫӑмӑллӑн сӗртӗнессе халӗ те сапӑрланса кӗтет.

Это была девушка, служившая в клинике; часто в тяжелые минуты Рабид просил ее положить ему на лоб свою руку и теперь с удовольствием ожидал, что эта маленькая дружеская рука слегка прильнет к онемевшей от неподвижности голове.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 114–118 с.

Ҫӗнӗрен пурӑнма пуҫлас ӗмӗчӗ куҫ шӑрҫисен вӑрттӑн ӗҫӗнче тата ҫутӑ хутлӑхра шайлашӑнса хушӑран хушӑ, сасартӑк ҫав тери уҫӑмлӑн курӑна-курӑна каять, ҫакӑ ӑна шутсӑр хумхантарать, ҫав самантсенче вӑл тӗлӗкрилле чӗтренет-туртӑнать.

Время от времени возможность начать жить снова, уравновешивая себя в светлом пространстве таинственной работой зрачков, представляясь вдруг ясно, так волновала его, что он весь дергался, как во сне.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 114–118 с.

Горизонтран леререх тупӑ сасси пӗр вӗҫӗмсӗр илтӗнет; вӑйсӑррӑн шартлатакан сасӑ ҫак самантсенче чарӑна-чарӑна урасем патнех куҫса килнӗн туйӑнать.

Непрерывно падали за горизонтом тяжелые пушечные удары; и тогда, казалось, к ногам, остановясь, подкатывается чуть слышный толчок.

Хушу — ҫар валли // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 81–84 с.

Дрэп ҫак самантсенче ӑсран тайӑлманнин сӑлтавӗ — телейлӗ чӗрӗ сасӑ; вӑл унӑн хальхи тӑрӑмне ҫепӗҫ йӗрпе чӗрсе хускатрӗ.

Если Дрэп в эти мгновения не помешался, то лишь благодаря счастливому свежему голосу, рассекшему его состояние нежной чертой.

IV // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 74–80 с.

Лӳчӗркенӗ сӑмса тутрисем, атӑ щеткисем, кӗнекесем, ванчӑк савӑт-сапа, рамкӑсемпе фотографисем, тусанпа хупланнӑ ытти нумай-нумай япала пысӑк сентре ҫинче — тетрадьсемпе блокнотсен, кантрапа ҫыхса хунӑ тӗрлӗ-тӗрлӗ хут татӑкӗсен хушшинче — йӑваланса выртаҫҫӗ; хӑвӑрт шӑртланакан, сапаланчӑк Дрэп йӗркеллӗ хут тупассишӗн вӗтеленнӗ самантсенче хӑйне ӑнсӑртран пырса ҫапакан шухӑшӗсене ҫак татӑксем ҫине ҫыра-ҫыра хурать.

Скомканные носовые платки, сапожные щетки, книги, битая посуда, какие-то рамки и фотографии и много других вещей, покрытых пылью, валялось на широкой полке, среди тетрадей, блокнотов или просто перевязанных бечевкой разнообразных обрывков, на которых в нетерпении разыскать приличную бумагу нервный и рассеянный Дрэп писал свои внезапные озарения.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 74–80 с.

Ҫав тери тӗлӗнмелле ҫак историе редактор ӗненесшӗн марччӗ, анчах кӳнтеленрен — Хӗрлӗ шӑнкӑравран — ыйтса-тӗпчесе шанчӑклӑн ҫирӗплетрӗ: пурнӑҫри кӑткӑс самантсенче Гнома ӗненме юрать, ӗненме тивӗҫлӗ те.

Редактор было не поверил столь чудесной истории, но, наведя справку у свидетеля — Лилового колокольчика, убедился, что Гному, в серьезных случаях жизни, можно и должно верить.

Йӑр-йӑр // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 10–14 с.

Ҫак самантсенче Йӑр-йӑра йывӑр тунсӑх пусать, вара вӑл хӑвӑлтан хӑвӑла нумайччен тата тӗлсӗррӗн кумса ҫӳрет.

Часто Струей овладевала тоска, тогда она бесцельно и долго путешествовала из пещеры в пещеру.

Йӑр-йӑр // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 10–14 с.

Ваттисем чунӗ уҫӑлнӑ самантсенче тахҫанхине аса илкелеме кӑмӑллаҫҫӗ-ха, анчах хӑйсем, каларӑмӑр ӗнтӗ, ҫутта шухӑшӗнче те кӑларса тӑратма мехел ҫитерейменрен ачисен, мӑнукӗсемпе вӗсен ачисен ыйтӑвӗсене мӑшлата-мӑшлата яланах пӗрешкел хуравлаҫҫӗ:

Старики, в минуты душевной слабости, любили вспоминать обо всем этом, но сами, как сказано, будучи бессильными мысленно представить свет, на все вопросы детей, внуков и правнуков могли лишь упорно шамкать:

Йӑр-йӑр // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 10–14 с.

Юнлӑ вар витти ернипе вилесле асапланакан повар таса марлӑх хушшинче йӑваланса выртать, тепӗр чух, тӑна кӗнӗ самантсенче, хӑйне вӗлерме ӳкӗтлет.

Умирающий от дизентерии повар валялся среди нечистот, редко приходя в сознание и умоляя всех прикончить его.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремёш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 398–403 с.

— Халӗ пур пӗрех, — терӗ вӑл попугая аса илтерекен сасӑпа; ҫак кайӑк хӗрсе кайнӑ самантсенче ҫапла калаҫать, — эсӗ мана курнине никам та ӗненмест.

— Теперь все равно, — сказал он голосом, напоминающим голос попугая, когда птица в ударе, — все равно, тебе никто не поверит, что ты видел меня.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 371–376 с.

Карменӑн хӑйӗн пурнӑҫӗ — Гнора пӑхӑнманскер; Гнор урӑххипе телей тупнӑ Кармена курать: Гнора вӑл тӗлӗкри аташусенче сайраран пӗрре е, ахӑртнех, шухӑша путнӑ самантсенче, пурнӑҫри тунсӑхлӑ кӑмӑлсӑрлӑх вӑхӑтӗнче кампа та пулин ӑнсӑртран тӗл пулсан, хӑна куллипе, кун тӑршшӗнчи ӗҫсемпе, хӑвӑрт йӑлӑхтаракан интерессемпе хавхаланнӑ чухне кӑна аса илкелет-тӗр.

Своя, независимая от него текла жизнь Кармен — и он уже видел ее, взявшую счастье с другим, вспоминающую о нем изредка в сонных грезах или, может быть, в минуты задумчивости, когда грустная неудовлетворенность жизнью перебивается мимолетным развлечением, смехом гостя, заботой дня, интересом минуты.

VI // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 301–345 с.

Ҫак самантсенче унӑн чунӗ умӗнче пирӗн ҫыру алли каялла чакать, — юратӑвӑн хӑватлӑ та телейсӗр вӑйӑмне мӗскӗн те тӗрӗс мар сӑмахсемпе сӑнчӑрласа лартса унран мӑшкӑллар мар; Суринэ юратӑвӗ — терт-нушара, чӗтренӳ-варкӑшура…

Перо наше отступает перед ее душой в эти минуты, — мы не совершим святотатства, пытаясь заковать в жалкие, неверные слова величайшее роковое усилие любви все в муках и трепете…

Пьерпа Суринэ // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 276–284 с.

Пирӗн пуҫ тӑрринче кӑнтӑрла та, ҫӗрле те темӗскер уҫӑмсӑррӑн кӑлтӑртатать; ҫур сӑмахпа калаҫакансене таҫти аякри сирпӗнӳ евӗрлӗскер татать, ҫавӑн пек самантсенче сывлӑш хевтесӗр те хурлӑхлӑ, шавлӑ, тилӗрӳпе тата ыратуллӑ йынӑшупа, ҫухӑрашупа тулса ларать.

Глухой рокочущий гул днем и ночью раздавался над нашими головами; нечто подобное отдаленным взрывам обрывало беседующих на полуслове, и стоны и вопли, то тихие и жалобные, то громкие, полные гнева и боли, наполняли воздух.

IV // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 211–227 с.

Вӑл, таркӑн арестант Фуль, ҫак самантсенче хӑйне вунӑ ҫул каяллахи пекех улпутла туять, халӗ унӑн суяпа намӑс сапаласа ҫухатнӑ пуянлӑхне каялла тавӑрас килет.

Он, беглый арестант Фуль, был в эти мгновения, как десять лет назад, — барином, требующим всего, чего лишил его суд и позор.

III // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 181–185 с.

Кӗсменсене ҫар ҫынни хӗҫ-пӑшалне ҫӗкленӗн ҫӗклет, тӗттӗмлӗх пӗтерессипе хӑратакан самантсенче «тӑшманне» мышцисен мӗн пур вӑйӗпе сире-сире ярать, — нимӗн те курмасӑр, ҫут ҫанталӑкӑн кӑра вӑйӗсен уҫӑмсӑр та ӑнтӑлуллӑ шыв авӑрӗнче чунӗн шалти куҫӗсемпе вуласа.

Он подымал весла, как воин подымает оружие, и отражал удар всей силой своих мышц в тот момент, когда тьма грозила уничтожением, — ничего не видя, читая в глухом стремительном водовороте стихий внутренними глазами души.

VIII // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 125–169 с.

Стелла ӑна пӗрре те пӳлмерӗ, тепӗр чухне ҫеҫ, Аян чарӑннӑ самантсенче пуҫне сӗлте-сӗлте, урайне ури тупанӗпе тапкаларӗ.

Стелла не перебивала его, иногда лишь, кивая головой, ударяла носком в пол, когда Аян останавливался.

VII // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 125–169 с.

Вӑл ҫак самантсенче хӑйне япӑх ӑнланать; мӗн пулса иртни ӑна тӗлӗкле туйӑнать.

Он плохо понимал себя в эти минуты; происходящее казалось ему сном.

VI // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 125–169 с.