Корпус чувашского языка

Трубасене ӑмӑртса турттарма пуҫланӑранпа Солнцев пӗрремӗш хут чи малтан вырӑна ҫитет, Муза Кучина вара, преми ларекӗн буфетчици, яланхи пекех Солнцева мар, ӑна, Махова, тӑрӑхласа калӗ: «Сан тусу-тӑшману ҫур сехет каялла трубисене пушатрӗ, хӑйӗн кофине ӗҫрӗ, пирусне илчӗ, туртса ячӗ те ҫӗнӗ рейса кайрӗ», — тейӗ.

Впервые за время их соревнования на перевозке труб Солнцев придет первым, и Муся Кучина, буфетчица премиального ларька, не Солнцеву, как обычно, а именно ему, Махову, скажет с издевкой: «Твой друг-противник уже полчасика тому назад разгрузился, выпил свой кофий, получил папиросы, закурил и поехал в новый рейс».

Вуннӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

— Чим-ха, ӗҫ эс, ӗҫ кофине, сиплӗ япала вӑл…

— Нет, выпей, выпей еще кофейку, это полезно…

XXX. Шапӑлти пӗлӗш // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Огнянов та ҫилле хывнӑ пек курӑнасшӑн пулчӗ, кофине хыттӑн чӑплаттарса сыпма тытӑнчӗ — хӑй те ыттисем пекех тарӑхнине кӑтартасшӑн пулчӗ ӗнтӗ.

Огнянов постарался придать своему лицу еще более хмурое выражение и стал еще громче прихлебывать кофе в знак того, что и он разделяет общее негодование.

XXIX. Канӑҫсӑр канӑҫ // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Канлӗ вырнаҫса ларать те ҫӗлеме пикенет, сасартӑк Обломов Захара: кофе пар! тесе кӑшкӑрать, — Агафья Матвеевна ҫавӑнтах кухньӑна сиксе ӳкет, теме тӗллесе перес пекех, питӗ тинкерсе пӑхать, кашӑк илет те ҫутӑ ҫинелле тытса, кофине пӗр виҫӗ кашӑк юхтарса пӑхать: лайӑх вӗренӗ-и вӑл, тӑрӑлнӑ-и, ытла ҫӑра та ан пултӑрччӗ, хӑйма ҫийӗ хытнӑ-и, хытман-и?

Начнет шить, усядется покойно, вдруг Обломов кричит Захару, чтоб кофе подавал, — она, в три прыжка, является в кухню и смотрит во все глаза так, как будто прицеливается во что-нибудь, схватит ложечку, перельет на свету ложечки три, чтоб узнать, уварился ли, отстоялся ли кофе, не подали бы с гущей, посмотрит, есть ли пенки в сливках.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Мӗншӗн-ха вара Обломов сывалнӑ хыҫҫӑн та, хӗлӗпех салхуллӑ чух, унпа аран ҫеҫ калаҫнӑ чух, ун пӳлӗмне кӗмен чух, вӑл мӗн тунине пӗлесшӗн мар чух, унпа шӳтлесе кулман чух — вӑл начарланчӗ, мӗншӗн сасартӑк сӳрӗкленчӗ, йӑлтах сивӗннӗ пек пулчӗ: кофе авӑртать-и — мӗн тунине те астумасть, е цикорий ярса тултарать те кофине ӗҫме ҫук — хӑй, чӗлхи ҫӗтнӗ пекех, ним те туймасть.

Отчего же, когда Обломов, выздоравливая, всю зиму был мрачен, едва говорил с ней, не заглядывал к ней в комнату, не интересовался, что она делает, не шутил, не смеялся с ней — она похудела, на нее вдруг пал такой холод, такая нехоть ко всему: мелет она кофе — и не помнит, что делает, или накладет такую пропасть цикория, что пить нельзя — и не чувствует, точно языка нет.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Рихтгофенсем» пирки ҫак паттӑрла сӑмахсене вӑл, паллах, пуринчен ытла хӑйӗн кофине ӗҫсе яма пуҫланӑ Алексее мар, хӗршӗн каланӑ, — лешӗ, чечексемпе тӑрмашнӑ хушӑрах, вӑхӑтран-вӑхӑта хӗрлӗ питлӗ те илемлӗ Петров ҫине пӑха-пӑха илнӗ.

Эта воинственная тирада насчет «рихтгофенов» была адресована, конечно, не столько Алексею, уже допивавшему свой кофе, сколько девушке, которая, возясь с цветами, нет-нет да и бросала косые взгляды на румяного, пригожего Петрова.

5 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950