Поиск

Шырав ĕçĕ:

Ольга сăмах пирĕн базăра пур.

Ольга (тĕпĕ: Ольга) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ыттисем пурте ӑна хӗрхенмесӗр айӑплӗҫ, пӗри ҫеҫ уншӑн хута кӗрекен пулма пултарӗччӗ, Ольга ӑна суйласа илнӗ пулӗччӗ… вӑл йӑлтах ӑнланӗччӗ, Ольгӑран та лайӑхрах ун айӑпне ӑнланӗччӗ, ӑна хӑтарӗччӗ!
Все прочее безжалостно осудит ее, только один он мог быть ее адвокатом, его бы избрала она… он бы все понял, взвесил и лучше ее самой решил в ее пользу!

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эсир, Ольга Сергеевна, эпӗ мӗн каласшӑн пулнине, паллах, сисетӗр, — терӗ Штольц, Ольга ҫине ыйтуллӑн пӑхса.
— Вы, конечно, угадываете, Ольга Сергевна, о чем я хочу говорить? — сказал он, глядя на нее вопросительно.

«Мӗншӗн… эпӗ юратрӑм?» тунсӑхласа асапланчӗ Ольга, вара паркри ире аса илчӗ: ун чухне Обломов тарасшӑнччӗ, вӑл тарсан — ман пурнӑҫӑм кӗнеки яланлӑхах хупӑнӗ, тесе шухӑшлатчӗ Ольга.
«Зачем… я любила?» — в тоске мучилась она и вспоминала утро в парке, когда Обломов хотел бежать, а она думала тогда, что книга ее жизни закроется навсегда, если он бежит.

Штольцӑн сӑнӗ мӗнле улшӑнӗ, вӑл Ольга ҫине мӗнлерех пӑхӗ, мӗн калӗ, мӗн шухӑшлӗ кайран? — ҫакӑн ҫинчен Ольга хӑраса шухӑшлать.
Она с ужасом представляла себе, что выразится у него на лице, как он взглянет на нее, что скажет, что будет думать потом?

Штольц Ольга хыҫҫӑн тусем тӑрӑх ҫӳрерӗ, чӑнкӑ ҫырсене, шывсиккисене сӑнарӗ, пур ҫӗрте те ун куҫӗ умӗнчен Ольга каймарӗ.
Он ходил за ней по горам, смотрел на обрывы, на водопады, и во всякой рамке она была на первом плане.

Вӑл ҫавна пӗлес пулсан (Ольга ӑна юратнине юратманнинех пӗлеймесен те) Ольгӑна юлашки вӑхӑтра мӗншӗн ӑнланма йывӑррине те пулин пӗлӗччӗ.
Знай он это, он бы узнал если не ту тайну, любит ли она его или нет, так, по крайней мере, узнал бы, отчего так мудрено стало разгадать, что делается с ней.

Вӑл сасартӑк хӗрелнине те, шикленмеллех савӑннине те, ачашшӑн е хӗрӳллӗн пӑхнине те — Штольц нихҫан та курман; мӗн те пулин ҫавӑн пекрех пулас пулсан, сӑмахран, Штольц хӑй ҫак кунсенчех Италие каяссине пӗлтерсен, Ольга пичӗ ыратнипе пӗркеленнӗ пек туйӑнать; ҫавнашкал хаклӑ та сайра самантра Штольц чӗри телейлӗн тапма тытӑнать кӑна — сасартӑках йӑлт чаршавпа витӗнет, Ольга айваннӑн та тӳррӗн хушса хурать:
Ни внезапной краски, ни радости до испуга, ни томного или трепещущего огнем взгляда он не подкараулил никогда, и если было что-нибудь похожее на это, показалось ему, что лицо ее будто исказилось болью, когда он скажет, что на днях уедет в Италию, только лишь сердце у него замрет и обольется кровью от этих драгоценных и редких минут, как вдруг опять все точно задернется флером; она наивно и открыто прибавит:

Штольц хӑй ҫине Ольга пӗчӗк ача пек ӗненсе пӑхнине туять; Ольга ун ҫине пӑхнӑ пек никам ҫине та пӑхман пулӗ, унӑн амӑшӗ пулас пулсан, вӑл амӑшӗ ҫине ҫеҫ ҫапла пӑхӗччӗ-и, тен?
На лице у ней он читал доверчивость к себе до ребячества; она глядела иногда на него, как ни на кого не глядела, а разве глядела бы так только на мать, если б у ней была мать.

Ольга пӗлесшӗн ҫунакан куҫсемпе ыйтуллӑн пӑхичченех Штольц ӑна хӑй мӗн пӗлнине-туйнине хӗрӳллӗн те витӗмлӗн каласа парать — Ольгӑн шуранка пичӗ вара мӗн тери хаваспа ялкӑшма тытӑнать!
Какая жаркая заря охватывала бледное лицо Ольги, когда он, не дожидаясь вопросительного и жаждущего взгляда, спешил бросать перед ней, с огнем и энергией, новый запас, новый материал!

Штольцӑн мӗнпур ӗҫ-хӗлӗпе пурнӑҫӗ ҫумне кунсерен тата тепӗр ют ӗҫ-хӗлпе ют пурнӑҫ хутшӑнса пырать: Ольгӑна чечексем, кӗнекесем, нотӑсем, альбомсем парнелесе, ӑна ӗҫ тупса патӑм тесе, лӑпланать вӑл, вара ӗҫлеме каять, е пӗр-пӗр лайӑх имение пӑхса ҫӳрет, е пӗр-пӗр ҫӗнӗ, чаплӑ ҫынсемпе паллашать; унтан ывӑнса таврӑнать те, рояль умне ларса, Ольга юрланине итлесе канать.
Ко всей деятельности, ко всей жизни Штольца прирастала с каждым днем еще чужая деятельность и жизнь: обстановив Ольгу цветами, обложив книгами, нотами и альбомами, Штольц успокоивался, полагая, что надолго наполнил досуги своей приятельницы, и шел работать или ехал осматривать какие-нибудь копи, какое-нибудь образцовое имение, шел в круг людей, знакомиться, сталкиваться с новыми или замечательными лицами; потом возвращался к ней утомленный, сесть около ее рояля и отдохнуть под звуки ее голоса.

Вӑл, пурнӑҫа лайӑх пӗлекенскер, Ольгӑн уҫӑмлӑ мар ӑсӗпе кӑмӑлне пӗлме тӑрӑшать, кунсерен унӑн ҫӗнӗрен-ҫӗнӗ енӗсене тупса тӗпчет, ҫапах вӗҫне-хӗрне тухаймасть; Ольга канӑҫа пӗлмесӗр кунсерен ӑс ыйтнине, унӑн чунӗ пӗр лӑпланмасӑр пурнӑҫ тутине пӗлме туртӑннине Штольц тӗлӗнсе те пӑшӑрханса сӑнать.
Он, с огнем опытности в руках, пускался в лабиринт ее ума, характера и каждый день открывал и изучал все новые черты и факты, и все не видел дна, только с удивлением и тревогой следил, как ее ум требует ежедневно насущного хлеба, как душа ее не умолкает, все просит опыта и жизни.

— Обломовщина! — пӑшӑлтатрӗ Обломов, вара Ольга аллине тытрӗ те чуптума тӑчӗ, анчах пултараймарӗ, хӑйӗн тути ҫумне пӑчӑртарӗ кӑна, унӑн вӗри куҫҫулӗсем Ольга пӳрнисем ҫине тумларӗҫ.
— Обломовщина! — прошептал он, потом взял ее руку, хотел поцеловать, но не мог, только прижал крепко к губам, и горячие слезы закапали ей на пальцы.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга та тем каласшӑнччӗ, анчах нимӗн те каламарӗ, Обломова алӑ пама тӑчӗ, анчах алли Обломовӑн аллине тӗкӗнмесӗрех усӑнчӗ; «сывпул», тесе каласшӑнччӗ Ольга, анчах сасси улшӑнчӗ, пит-куҫӗ турткаланма пуҫларӗ; вӑл аллисене те, пуҫне те Обломов хулпуҫҫийӗ ҫине хучӗ те макӑрса ячӗ.
И она хотела что-то сказать, но ничего не сказала, протянула ему руку, но рука, не коснувшись его руки, упала; хотела было также сказать: «прощай», но голос у ней на половине слова сорвался и взял фальшивую ноту; лицо исказилось судорогой; она положила руку и голову ему на плечо и зарыдала.

Ольга мӗн каласса кӑштах сиссе, Обломов шлепкине илчӗ, анчах ыйтса пӗлме васкамарӗ: Ольгӑн пӗтӗм пурнӑҫа татса паракан сӑмахне хирӗҫлемесӗр илтме хӑрушӑ пулчӗ ӑна.
Он смутно догадывался, какой приговор ожидал его, и взял шляпу, но медлил спрашивать: ему страшно было услыхать роковое решение и, может быть, без апелляции.

Алӑк уҫӑлчӗ те, Ольга тухса тӑчӗ: Обломов ӑна курсанах сасартӑк шикленсе ӳкрӗ; ун савӑнӑҫӗ таҫта кайса кӗчӗ: Ольга кӑштах ватӑлнӑ пек туйӑнчӗ ӑна.
Дверь тихо отворилась, и явилась Ольга: он взглянул на нее и вдруг упал духом; радость его как в воду канула: Ольга как будто немного постарела.

— Ольга, Ольга!
Помоги переводом

Юлашкинчен, вӑл яла повереннӑйпа хӑй кайма шут тытрӗ; анчах унта кайиччен вӑл туй тума Ольга инкӗшӗнчен ирӗк ыйтса илет; Ольгӑпа венчете тӑрать, Иван Герасимовича хваттер тупса хума хушать, тата кӑштах…
Наконец он остановился на том, что сам поедет с поверенным в деревню, но прежде выпросит согласие тетки на свадьбу, обручится с Ольгой, Ивану Герасимовичу поручит отыскать квартиру и даже займет денег…

Вӑл Ольга ҫине пӑхрӗ: Ольга тӑнран кайнӑ-мӗн.
Он взглянул на Ольгу: она без чувств.

Ҫапла, паян Ольга ун патӗнче пулчӗ, вӑл Ольга патне кайӗ, унтан — оперӑна.
Да, сегодня она у него, он у ней, потом в опере.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл васкаса Ольга шлепкипе салопне илчӗ те, ним тума аптраса, Ольгӑна салоп тӑхӑнтарма пикенчӗ.
Он торопливо хватал шляпку и салоп и, в суматохе, хотел надеть салоп ей на голову.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика