Корпус чувашского языка

Хӑйӑр ӑшӗнче слюда катӑкӗсем нумай, вӗсем уйӑх ҫути ҫинче тӗксӗмӗн йӑлтӑртатаҫҫӗ, ҫавна курсан, пӗрре эпӗ Окари сулӑ ҫинчен шывалла пӑхса выртни аса килсе карӗ, — ҫавӑн чухне ман пит патнеллех сасартӑк пӗчӗк ҫупах пулӑ ишсе тухрӗ, хӑяккӑн ҫавӑрӑнса тӑчӗ те, этем пит ҫӑмартийӗ пекех туйӑнма пуҫларӗ, унтан ман ҫине кайӑк куҫӗ пек ҫаврака куҫпа пӑхса илчӗ, шыв ӑшнелле чӑмрӗ те, вӗрене ҫулҫи ӳкнӗ пек чӳхенкелесе, тӗпнелле анса карӗ.

В песке много кусочков слюды, она тускло блестела в лунном свете, и это напоминало мне, как однажды я, лёжа на плотах на Оке, смотрел в воду, вдруг, почти к самому лицу моему всплыл подлещик, повернулся боком и стал похож на человечью щеку, потом взглянул на меня круглым птичьим глазом, нырнул и пошёл в глубину, колеблясь, как падающий лист клёна.

II. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Кӗр ҫывхарнине палӑртакан вӗтӗ ҫумӑр ҫӗре кахаллӑн йӗпетрӗ, Окари сарӑ шыв ҫийӗ шатраланса тӑчӗ; ӑшчике пӑтратмаллах ӑшӑ сывлӑшра Яков Артамоновӑн кӑмӑлне тата ытларах кичемлетекен темле япала пулчӗ.

Мелкий дождь, предвестник осени, лениво кропил землю, жёлтая вода реки покрылась рябью; в воздухе, тёплом до тошноты, было что-то ещё более углублявшее уныние Якова Артамонова.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.