Поиск

Мцыри

Минтерсем хушшинче ларакан «Ҫӑмха», хумханнипе чӗтресе, «Мцыри» тата унти: «Таких две жизни за одну, но только полную тревог, я променял бы, если мог» текен йӗркесене уйрӑммӑнах хӗрӳллӗ саспа вуласа парсан — пурне те пурнӑҫа юратма чӗнекен вӑй ярса илчӗ; ҫав вӑй вирелле тӑракан ҫӳҫлӗ кӗске ачаран тухса тӑчӗ.
А когда «Колобок», обложенный подушками, прочел, дрожа от волнения, «Мцыри» и страстно воскликнул на строках: «Таких две жизни за одну, но только полную тревог, я променял бы, если б мог!» — не было уже ни одного человека, которого бы не захватила воля к жизни, исходящая из этого коротенького существа с упрямою вихрастой головой.

Вӑл кӗнеке ячӗсене вулама пуҫларӗ те тата ытларах тӗлӗнчӗ — кунта Энгельсӑн «Диалектика природы», Лермонтовӑн «Мцыри» те, Вильямсӑн «Ҫӗрӗҫӗн никӗсӗсем», Жданов юлташ Александров кӗнеки пирки тухса калани те, Бенедиктовӑн «Ялхуҫалӑхне вӑрҫӑ хыҫҫӑнхи вӑхӑтра аталантарасси» те, «Этем мӗнли ҫинчен каласа пани», Чехов кӗнекисем, «Пушкин в изгнании», Мериме новеллисем, чылай кивелнӗ пӗчӗк кӗнеке — «Агитатор чӗлхи», «Авалхи Греци историйӗ».
Он начал перечитывать названия и удивился еще больше: тут были и «Диалектика природы» Энгельса, и «Мцыри» Лермонтова, и «Основы земледелия» Вильямса, и «Беседы о природе и человеке», и томики Чехова, и «Пушкин в изгнании», и новеллы Мериме, и щуплая и изрядно потертая книжка «Язык агитатора», и даже «История древней Греции».