Корпус чувашского языка

— Михал Иваныч! ротӑна илсе кайӑр, а эпӗ сире хӑваласа ҫитетӗп, — терӗ те вӑл, хӑрах аллипе шинель аркине пуҫтарса тытса, тепринпе хӑй уйрӑммӑнах ӗненекен Митрофания угодник сӑнне ӳкернӗ пӗчӗкҫӗ иконӑна ҫине-ҫинех тыта-тыта пӑхса, траншея тӑрӑх чупрӗ.

— Михал Иваныч! ведите роту, а я вас догоню, — сказал он и, одной рукой подобрав шинель, другой рукой дотрагиваясь беспрестанно до образка Митрофания-угодника, в которого он имел особенную веру, рысью побежал по траншее.

13 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Амӑшӗ хӑй ҫӗре кӗриччен пиллесе парса хӑварнӑ пӗчӗкҫеҫ иконӑна, Митрофания сӑнне, чуптӑвас кӑмӑлӗ те пурччӗ унӑн, мӗншӗн тесен вӑл ӑна уйрӑммӑнах хытӑ ӗненнӗ, анчах вӑл ӑна, Никита умӗнче чуптума вӑтаннӑ пирки, урама тухсан сюртук тӳмисене вӗҫертмесӗрех кӑларса чуптума меллӗрех пултӑр тесе, тулалларах туса, кӑкӑрӗ умне ҫакрӗ.

Еще очень хотелось ему поцеловать образок Митрофания, благословение покойницы матушки и в который он имел особенную веру, но так как он стыдился сделать это при Никите, то выпустил образа из сюртука так, чтобы мог их достать, не расстегиваясь, на улице.

4 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.