Поиск

Шырав ĕçĕ:

Дмитрий сăмах пирĕн базăра пур.

Дмитрий (тĕпĕ: Дмитрий) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Пурте укҫаран килет, тетӗр эсир, Дмитрий Сергеич; камӑн укҫа, ҫавӑн власть тата право, теҫҫӗ сирӗн кӗнекесем; апла пулсан, хӗрарӑм арҫын шутӗнчен пурӑнать пулсан, вӑл ӑна пӑхӑнса тӑрать, ҫапла-и, Дмитрий Сергеич?
— Все основано на деньгах, говорите вы, Дмитрий Сергеич; у кого деньги, у того власть и право, говорят ваши книги; значит, пока женщина живет на счет мужчины, она в зависимости от него, — так-с, Дмитрий Сергеич?

XVIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫук, ун пек пулмӗ, Дмитрий Сергеич, ӑнланатӑр-и?
Нет-с, этого не будет, Дмитрий Сергеич, — понимаете?

Кам каларӗ ӑна, Дмитрий Сергеич?
Кто это говорил, Дмитрий Сергеич?

Дмитрий Сергеича вӑратаканни шӑпах ҫак сасӑ пулчӗ пулас та ӗнтӗ.
Должно быть, этот храп и разбудил Дмитрия Сергеича.

XVII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Дмитрий Сергеич ерипен ӗҫрӗ; пӗр курка ӗҫнӗ хыҫҫӑн тепре тултарчӗ.
Дмитрий Сергеич пил медленно; выпив чашку, спросил другую.

— Дмитрий Сергеич, эпир сире питӗ хавас, — тет Марья Алексевна апат ҫисе тӑраннӑ хыҫҫӑн, — ҫав тери хавас!
— Как мы довольны вами, Дмитрий Сергеич, — говорит Марья Алексевна по окончании обеда, — уж как довольны!

— Халех, Дмитрий Сергеич, халех, — Матрена пӗр бутылка шампански йӑтса таврӑнать.
— Сейчас, Дмитрий Сергеич, сейчас — Матрена возвращается с бутылкою шампанского.

Дмитрий Сергеич, эсир хӑвӑр кӑштах мӗн те пулин ӗҫӗр-ха.
— Да вы бы сами выкушали хоть что-нибудь, Дмитрий Сергеич.

— Хӑвӑр тата мӗн, Дмитрий Сергеич?
— А сами-то что же, Дмитрий Сергеич?

Эпӗ хуть ватах мар та, ҫапах та ватӑ ҫерҫи, ҫапла-и, Марья Алексевна? — Ҫапла, Дмитрий Сергеич, ватӑ ҫерҫи, ватӑ ҫерҫи! — Пӗр сӑмахпа каласан, Марья Алексевнӑпа чунтан калаҫса, Дмитрий Сергеич чун-чӗререн хавасланса кайрӗ, унӑн салхуллӑхӗ таҫта кайса кӗчӗ!
Мне хоть лет немного, а я тоже старый воробей, тертый калач, так ли, Марья Алексевна? — Так, Дмитрий Сергеич, тертый калач, тертый калач! — Словом сказать, приятная беседа по душе с Марьею Алексевною так оживила Дмитрия Сергеича, что куда девалась его грусть!

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Кунта Дмитрий Сергеич чӑтса тӑрайманнипе хӑйӗн авланас вӑхӑчӗ ҫывхарса ҫитни ҫинчен персе ячӗ.
Тут Дмитрий Сергеич, между прочим, высказал в порыве откровенности, что его женитьба сильно приблизилась в это время.

— Ырӑ мар, Дмитрий Сергеич, чӑнах та, ырӑ мар.
— Неблагородно, Дмитрий Сергеич, точно, неблагородно.

— Ҫапла, батюшка, Дмитрий Сергеич.
— Правда, батюшка Дмитрий Сергеич.

— Мӗн вара вӑл, Дмитрий Сергеич?
— Это что такое, Дмитрий Сергеич?

— Эпӗ, батюшка Дмитрий Сергеич, тӗрӗссипе каласан, эрехе ӑна пӗлсех каймастӑп, ӗҫменпе пӗрех: хӗрарӑм ӗҫӗ мар.
— Я, батюшка Дмитрий Сергеич, признаться вам сказать, мало знаю толку в вине, почти что и не пью: не женское дело.

— Ку вара, Дмитрий Сергеич, тепӗр ӗҫ, — пурне те парнелесе ҫитереймӗн, виҫине пӗлес пулать, ку вӑл тӗрӗс.
— Это другое дело, Дмитрий Сергеич, — всех не наградишь, надо меру знать, это точно.

— Мӗн эсир, Дмитрий Сергеич?
— Что это вы, батюшка Дмитрий Сергеич?

— Мӗн пулчӗ тата, Дмитрий Сергеич?
— Да что же такое, Дмитрий Сергеич?

— Чӑнах та, мӗн пулнӑ сире, Дмитрий Сергеич?
— В самом деле, что с вами, Дмитрий Сергеич?

Дмитрий Сергеич унпа преферансла вылярӗ, малтан выляса илчӗ, унтан Марья Алексевнӑна каялла выляса илме май пачӗ, унтан тата 35 пус выляса ячӗ, — вӑл Марья Алексевнӑна пӗрремӗш хут савӑнтарчӗ, вӑл тухса кайнӑ чухне Марья Алексевна питӗ хаваслӑ юлчӗ, — укҫашӑн мар, хӑйне хӑех питӗ хаваслӑ юлчӗ: материализм ӑшне путсах ларнӑ чӗресен те тап-таса идеалла савӑнӑҫсем пур, ҫакӑ вӑл пурнӑҫа материализмла ӑнлантарса пани ҫителӗклӗ маррине ӑнлантарса парать те ӗнтӗ.
Дмитрий Сергеич поиграл с нею в преферанс вдвоем, сначала выигрывал, потом дал отыграться, даже проиграл тридцать пять копеек, — это в первый раз снабдил он ее торжеством и, уходя, оставил ее очень довольною, — не деньгами, а собственно торжеством: есть чисто идеальные радости у самых погрязших в материализме сердец, чем и доказывается, что материалистическое объяснение жизни неудовлетворительно.

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика