Корпус чувашского языка

Унтан вӑл та кирпӗч шахта тарӑнӑшнелле тӗмсӗлчӗ.

И только тогда взглянул вглубь кирпичной шахты.

Магр майра патша лабиринчӗ // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Ахрат ҫыр варринче пусма чакӑл ту тарӑнӑшнелле, ансӑр туннелелле тӑсӑлать.

На середине пропасти лестница ушла в глубь скалы, в узкий туннель.

Авалхи юрӑ // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Халсӑрланса, анӑраса ҫитнӗскер вӑл, ҫурри ҫывӑрнӑ, ҫурри ҫывӑрман пек туять хӑйне: шухӑшӗсем унӑн пӗринчен-пӗри урлӑ-пирлӗ каҫса иртеҫҫӗ тата сасартӑках таҫталла, чунӑн тӗттӗм тарӑнӑшнелле путса анса каяҫҫӗ, унта вара ҫырлахайми ҫӑткӑн тунсӑх пытанса тӑрать, ҫавӑнтан ӗнтӗ, чун кӳтсе тарӑхни мӗнпур пек тымар-шӑнӑрсем тӑрӑх, йӳҫӗ наркӑмӑшла, ҫан-ҫурӑм тӑрӑх чупса сарӑлать.

Он жил в полусонном состоянии расслабленности и отупения: мысли его пересекали одна другую и вдруг проваливались куда-то в тёмную глубину души, где притаилась жадная тоска и откуда по всем жилам острою отравою растекалась злая горечь.

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.