Корпус чувашского языка

Кун ҫинчен пӗлсен, -«Тӑватҫӗрмӗшӗнче» нумай заключеннӑйсем пӑшӑрханса ӳкрӗҫ, мӗншӗн тесен Мария ирӗкре связнойсенчен пӗри пулнӑ.

Многие заключенные в «Четырехсотке» встревожились, узнав об этом, так как на воле Мария была одной из связных.

Высушилсем, упӑшкипе арӑмӗ // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Ухтарнӑ чух вӑл унӑн хваттерӗнче ним юлмиччен ҫаратнӑ, анчах «Тӑватҫӗрмӗшӗнче» ун чухне вӑрланӑ пирусах ӑна сӗнсе панӑ — эпӗ сана хӗрхенетӗп, тенӗ.

При обыске он начисто обкладывал твою квартиру, а в «Четырехсотке» подсовывал тебе украденную у тебя же сигарету – я, мол, тебе сочувствую.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Нимӗҫ следователӗн куҫӗ умӗнче вӑл, тӗл пулма вырӑнсем, хваттерсем ҫинчен калаттарасшӑн заключеннӑйӑн шӑлӗсене ҫапса хуҫнӑ, анчах «Тӑватҫӗрмӗшӗнче» вӑл ҫав ҫыннах, тус пек курӑнма тӑрӑшса, ҫӑкӑр татӑкӗ сӗннӗ.

На глазах у немецкого следователя он выбивал заключенному зубы, чтобы заставить его выдать явки, а в «Четырехсотке» дружески предлагал ему кусок хлеба.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Следователь кабинетӗнче хӑшӗ-пӗри нацистсен туррине мухтанӑ, «Тӑватҫӗрмӗшӗнче» — большевиксен ялавне ырланӑ.

В кабинете следователя иной кадил нацистскому господу богу, а в «Четырехсотке» – большевистскому «дьяволу».

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Анчах «Тӑватҫӗрмӗшӗнче» сӑмахсем хыҫне пытанма май пулман.

Но в «Четырехсотке» укрыться за слова было невозможно.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

«Тӑватҫӗрмӗшӗнче» пире чехсен инспекторӗсем тата полици управленийӗн агенчӗсем, гестапори службӑна тӑлмачӑсем пулса ӗҫлеме хӑшӗ хӑйсен ирӗкӗпе, хӑшӗ начальство хушнипе лекнӗскерсем хураллатчӗҫ.

Здесь, в «Четырехсотке», за нами надзирали чешские инспекторы и агенты из полицейского управления, попавшие на службу в гестапо в качестве переводчиков – иногда добровольно, иногда по приказу начальства.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Пирвайхи хут ҫав шухӑшсем шӑпах ку ирхине ҫуралчӗҫ, анчах «кинора» мар, лере, ҫынсем пуринчен те ытларах пӗлме пултарнӑ ҫӗрте: «Тӑватҫӗрмӗшӗнче».

И наверняка они появились еще в то утро, в обстановке несколько иной, там, где люди познавались больше всего: в «Четырехсотке».

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953