Корпус чувашского языка

«Шӑпах тата дезертир тесе шухӑшлӗҫ. Пӗр-пӗр службистсем тӗлне пырса ҫакланӑн та — судсӑр-мӗнсӗрех саламатпа хӗртсе тӑкӗҫ», — сасӑпа уйласа пычӗ вӑл сухаланӑ ана ҫинчен чӗкеҫ курӑкӗ пусса илнӗ, ҫын ҫӳремен ҫуллахи ҫул еннелле пӑрӑннӑ, темшӗн тата хӑйне пачах дезертир тесе шутлами пулнӑ хушӑра.

«Как раз ишо подумают, что я — дезертир. Нарвешься на каких-нибудь службистов — и без суда плетей ввалют», — вслух рассуждал он, сворачивая с пашни на заросший подорожником, брошенный летник и уже почему-то не считая себя дезертиром.

XXII // Аркадий Малов. Шолохов М.А. Лӑпкӑ Дон. Роман: IV кӗнеке. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1979. — 504 с.

Хӑшӗсен — тӗрмере миҫе камера, ҫавӑн чухлӗ ят; кусем — службистсем, «ни пулӑ мар, ни аш мар» — кунта вӑл апат хушса парать, лере — хӑлха чикки тыттарать; вӑл та, ку та — ӑнсӑртран пулнӑ фактсем, анчах ҫапах та нумайлӑха асра юлаҫҫӗ те, ҫав надзиратель ҫинчен пӗр майлӑ шухӑшлаттараҫҫӗ тата пӗр майлӑ ят партараҫҫӗ.

У одних столько же прозвищ, сколько камер в тюрьме; это заурядный тип, «ни рыба ни мясо» – здесь он дал добавку к обеду, там дал пощечину; и то и другое – факты случайные, тем не менее они надолго остаются в памяти камеры и создают одностороннее представление и одностороннюю кличку.

Ҫынсем тата II-мӗш марионеткӑсем (Панкрац) // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953