Корпус чувашского языка

В декабре месяце за прошедшего 1840 года за дозволенную вырубку лесов выдавались не установленные билеты, а записочки на простой бумаге; жители сел Тогаева и Сотникова за дозволение вырубки леса заплатили окружному лесничему Жабицкому: первые с 422 душ — 211 руб., а последние с 300 душ — 156 руб. ассигнациями, а в казну поступило с первых 145 руб., а с последних 73 руб.

В декабре месяце за прошедшего 1840 года за дозволенную вырубку лесов выдавались не установленные билеты, а записочки на простой бумаге; жители сел Тогаева и Сотникова за дозволение вырубки леса заплатили окружному лесничему Жабицкому: первые с 422 душ — 211 руб., а последние с 300 душ — 156 руб. ассигнациями, а в казну поступило с первых 145 руб., а с последних 73 руб.

Малтан калани // Хветӗр Уяр. Уяр Ф. Е. Шурча таврашӗнче. 2 кӗнекеллӗ роман. 2-мӗш кӗнеке. Таркӑн. Шупашкар: Чӑваш кӗнеке изд-ви, 1994. — 398 с.

«Нет ничего удивительного в том, что старинные молитвы, в которых чуваши обращались и, вероятно, обращаются до сих пор к своим божествам в частных и общественных молениях, носят на себе отпечаток того же самого административного быта, который отразился в названиях их божеств, — тесе пӗтӗмлетет тӗнчипе паллӑ тӗпчевҫӗ-тюрколог. — Представляя себе последних в виде важных ордынских чиновников, они, естественно, могли включать в свои моления слова и даже целые выражения, заимствованные из бывшего тогда в употреблении официального тюркского языка, который, конечно, был чувашам более понятен и доступен, чем язык московских указов, грамот и челобитных, который выступил на смену официального тюркского после ханских ярлыков...».

«Нет ничего удивительного в том, что старинные молитвы, в которых чуваши обращались и, вероятно, обращаются до сих пор к своим божествам в частных и общественных молениях, носят на себе отпечаток того же самого административного быта, который отразился в названиях их божеств, — подытоживает всемирно известный исследователь-тюрколог. — Представляя себе последних в виде важных ордынских чиновников, они, естественно, могли включать в свои моления слова и даже целые выражения, заимствованные из бывшего тогда в употреблении официального тюркского языка, который, конечно, был чувашам более понятен и доступен, чем язык московских указов, грамот и челобитных, который выступил на смену официального тюркского после ханских ярлыков...».

Кӗлӗ тата пил сӑмахӗсем // Виталий Родионов. Пилсемпе кӗлӗсем // Шупашкар: Чӑваш кенеке издательстви, 2005. — 5-11 с.