Корпус чувашского языка

Йӗри-тавра пурне те ҫав тери хытӑ астуса юлтӑм: куҫа хупса лартсан та, эпӗ тӗттӗмре подвала пӗтӗмпех куратӑп, ҫав сӗтелсене пурне те, чӳрече анисенче сӑр банкисем ларнисене, кисть ҫыххисем тӑнине, иконӑсене, кӗтесре, пожарнӑйӑн каски пек туйӑнакан пӑхӑр умывальник айӗнче, мӑшкӑлтӑк шыв лахханӗ ларнине тата пулат ҫинчен Гоголевӑн ҫара ури, шыва кайса вилнӗ ҫын ури пек, кӑвакскер усӑнса тӑнине куратӑп.

Всё вокруг так крепко запомнилось, что, и закрыв глаза, я вижу во тьме весь подвал, все эти столы, баночки с красками на подоконниках, пучки кистей с держальцами, иконы, ушат с помоями в углу, под медным умывальником, похожим на каску пожарного, и свесившуюся с полатей голую ногу Гоголева, синюю, как нога утопленника.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.