Корпус чувашского языка

«Ытла та лайӑх хӑна! Лар унпа!» — шухӑшларӑм эпӗ; тарҫӑ чей илсе килсен, Дмитрин стакан тытма Безобедова пӗр пилӗк хут сӗнмелле пулчӗ, мӗншӗн тесен хӑюсӑр хӑна пӗрремӗш стакан хыҫҫӑн та, иккӗмӗш стакан хыҫҫӑн та урӑх ӗҫме килӗшмессине тата «хӑвӑр ӗҫӗр» тесе калассине хӑйӗн тивӗҫӗ тесе шутларӗ, Дмитрий хӑйне ирӗксӗрлесе пулас, хӑнана калаҫупа йӑпатрӗ, ку калаҫӑва мана та хутшӑнтарасшӑн кӑлӑхах темиҫе хут та хӑтланса пӑхрӗ.

«Очень приятный гость! Сиди с ним!» — думал я, когда лакей принес чай и Дмитрий должен был раз пять просить Безобедова взять стакан, потому что робкий гость при первом и втором стакане считал своей обязанностью отказываться и говорить: «Кушайте сами», Дмитрий, видимо принуждая себя, занимал гостя разговором, в который тщетно несколько раз хотел втянуть меня.

ХLI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.