Корпус чувашского языка

Хайхи казак стойка патӗнче, кӗтесри кӑмакан стена хушши тӗлӗнче ларатчӗ; унпа пӗрле пӗр патмар хӗрарӑм пурччӗ; кӗлетки казакӑннинчен пӗр икӗ хут тенӗ пек пысӑкрахчӗ, ун ҫаврака пичӗ сафьян пек йӑлкӑшатчӗ, вӑл казака амӑшӗ пӑхнӑ пек кӑмӑллӑ куҫсемпе пӑртак пӑшӑрхансарах пӑхса ларатчӗ; казакӗ ӳсӗрччӗ, тӑсса янӑ урисемпе урай тӑрӑх каштӑртататчӗ, хӗрарӑмӑн урисене тӗртсе ыраттаратчӗ пулас, — хӗрарӑмӗ шартах сиксе, питне пӗркелентерсе илетчӗ.

Казак сидел около стойки, в углу, между печью и стеной; с ним была дородная женщина, почти вдвое больше его телом, её круглое лицо лоснилось, как сафьян, она смотрела на него ласковыми глазами матери, немножко тревожно; он был пьян, шаркал вытянутыми ногами по полу и, должно быть, больно задевал ноги женщины, — она, вздрагивая, морщилась.

VII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.