Корпус чувашского языка

Ҫав самантрах сулланса илтӗм те — акӑ пӗчӗк диванлӑ читлӗх сылтӑмалла питӗ хӑвӑрттӑн вирхӗнет, коридор самантранах ҫухалчӗ, стена мӗлтлете-мӗлтлете иртет, ман умра ҫулсем-хушӑксем пӗрре уҫӑлаҫҫӗ, тепре хупӑнаҫҫӗ, вӗсен ҫумӗпе чарӑнми ҫаврӑнатӑп; диванран аллӑмсемпе ҫатӑрласа тытнӑ, умри чарак-чӑрмав, уҫӑ хутлӑхсем ҫине тӑмсайла тӗмсӗлетӗп.

Немедленно меня качнуло, клетка с диванчиком поехала вправо так быстро, что мгновенно скрылся коридор и начали мелькать простенки, то запирая меня, то открывая иные проходы, мимо которых я стал кружиться безостановочно, ухватясь за диван руками и тупо смотря перед собой на смену препятствий и перспектив.

VI // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Тӑваттӑмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 7–163 с.

Эпир тумланмасӑрах пайтах вӑхӑт калаҫса лартӑмӑр, ҫав хушӑра хӗвел диванлӑ пӳлӗм чӳречисем тӗлӗнчен пӑрӑнса ирте пуҫларӗ, пирӗн пӳлӗме Яков кӗчӗ (вӑл ӗлӗкхиллех ватӑ, ӗлӗкхиллех пӳрнисене ҫурӑмӗ хыҫӗнче вылянтарать тата каллех сӑмаха час-час калать), аттене кӳме хатӗрри ҫинчен пӗлтерчӗ.

И мы так долго разговаривали, не одеваясь, что солнце уже начинало уходить из окон диванной, и Яков (который все точно так же был стар, все так же вертел пальцами за спиной и говорил опять-таки) пришел в нашу комнату и доложил папа, что колясочка готова.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пире Фока диванлӑ пӳлӗме ертсе кӗчӗ те вырӑн сарса пачӗ, кунта пурте — тӗкӗр, ширмӑсем, кивӗ йывӑҫ турӑш, шурӑ хутпа ҫыпӑҫтарнӑ стенан кашни тикӗсмарлӑхӗ — асапсем ҫинчен, вилӗм ҫинчен, текех нихҫан та пулми япаласем ҫинчен калаҫҫӗ.

В диванной, куда нас провел Фока и где он постлал нам постели, казалось, все — зеркало, ширмы, старый деревянный образ, каждая неровность стены, оклеенной белой бумагой, — все говорило про страдания, про смерть, про то, чего уже больше никогда не будет.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл вӑрахчен кукамай пӳлӗмӗнчен тухмасӑр тӑчӗ, ҫав вӑхӑтра эпир пурте диванлӑ пӳлӗмре пӗр сассӑр лартӑмӑр е кам малтан кӗресси ҫинчен пӑшӑлтаткаласа илтӗмӗр.

Он очень долго пробыл в бабушкиной комнате, и во все это время мы все в диванной молчали или шепотом переговаривались о том, кто пойдет прежде.

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫаксемпе тата ҫакӑн евӗрлӗ сапаланчӑк шухӑшсемпе эпӗ диванлӑ пӳлӗме таврӑнтӑм, унта пурте пухӑнса ҫитнӗ ӗнтӗ, манах ҫылӑх каҫартарасси умӗн кӗлтума хатӗрленет.

С этими и подобными рассеянными размышлениями я вернулся в диванную, когда все собрались туда и духовник, встав, приготовился читать молитву перед исповедью.

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ тетраде сӗтел ещӗкне пытартӑм, тӗкӗр ҫине пӑхса илтӗм, ҫӳҫе ҫӳлелле турарӑм, ку эпӗ ӗненнӗ тӑрӑх, мана шухӑшлӑ сӑн парать, вара диванлӑ пӳлӗме антӑм, унта сӗтеле тирпейленӗ ӗнтӗ, ун ҫине турӑш тата ӑвӑс ҫуртасем лартнӑ.

Я спрятал тетрадь в стол, посмотрел в зеркало, причесал волосы кверху, что, по моему убеждению, дало мне задумчивый вид, и сошел в диванную, где уже стоял накрытый стол с образом и горевшими восковыми свечами.

V сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫапах вӑл кӑнтӑрла яланах килте апатланать, апат хыҫҫӑн хальчченхи пекех диванлӑ пӳлӗме вырнаҫса ларать те шавах Катьӑпа темле вӑрттӑнлӑх ҫинчен калаҫать; анчах мана — вӗсен калаҫӑвӗсене хутшӑнманскере — илтӗнни тӑрӑх шутласан, вӗсем хӑйсем вуланӑ романсенчи геройсем ҫинчен, ҫав геройсен хушшинчи кӗвӗҫӳпе юрату ҫинчен кӑна пуплеҫҫӗ; ҫакнашкал калаҫура мӗнех интереслентерет-ха вӗсене, мӗн килӗшнипе ҫавнашкал кӑмӑллӑн кулаҫҫӗ-ха вӗсем, хӗрӳллӗн тавлашаҫҫӗ — нимӗн те ӑнланмастӑп.

Он обедает, однако, регулярно дома и после обеда по-прежнему усаживается в диванной и о чем-то вечно таинственно беседует с Катенькой; но сколько я могу слышать — как не принимающий участия в их разговорах, — они толкуют только о героях и героинях прочитанных романов, о ревности, о любви; и я никак не могу понять, что они могут находить занимательного в таких разговорах и почему они так тонко улыбаются и горячо спорят.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Маша та вӗрсе ярать; эпӗ ҫапла калатӑп: «Василий! Эсир пӗр-пӗрне савнине пӗлетӗп эпӗ, акӑ сана пин тенкӗ укҫа, ӑна качча ил те, турӑ сана телей патӑр», — тетӗп, хам вара диванлӑ пӳлӗме тухатӑп.

 — и Маша тоже заплачет; а я скажу: «Василий! я знаю, что ты любишь ее и она тебя любит, на вот тебе тысячу рублей, женись на ней и дай бог тебе счастья», — а сам уйду в диванную.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Ман кабинетри портфеле тӗкӗнме мӗнле хӑйнӑ эсӗ, — пуҫларӗ пӗҫертме, мана диванлӑ пӗчӗк пӳлӗме ертсе кӗрсе.

Как ты смел трогать портфель в моем кабинете, — сказал он, вводя меня за собой в маленькую диванную.

XVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унӑн хусканӑвӗсем вӑл пӳлӗм патне ҫывхарнӑҫемӗн пӑшӑрханӑвӗ ӳссе пынине палӑртрӗҫ; диванлӑ пӳлӗме кӗрсен, вӑл чӗрне вӗҫҫӗн утрӗ, сывлӑшне аран ҫавӑркаларӗ те хупӑ алӑкӑн питӗркӗҫне тытиччен сӑхсӑхса илчӗ.

Чем ближе подходил он к этой комнате, тем более, по всем телодвижениям, было заметно его беспокойство: войдя в диванную, он шел на цыпочках, едва переводил дыхание и перекрестился, прежде чем решился взяться за замок затворенной двери.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ кайран пӗлнӗ тӑрӑх, анне сывмарланнӑ кунтанпах мӗскӗннӗн улама чарӑнман Чиперкке атте патне савнӑҫлӑн ыткӑнчӗ, ун тӑрӑх сикрӗ, йынӑшкаларӗ, аллисене ҫуларӗ; анчах атте йытта айккинелле тӗртсе ячӗ те хӑна пӳлӗмне, унтан диванлӑ пӳлӗме кӗчӗ, кунти алӑк вара тӳрех ҫывӑрмалли пӳлӗме илсе кӗрет.

Милка, которая, как я после узнал, с самого того дня, в который занемогла maman, не переставала жалобно выть, весело бросилась к отцу — прыгала на него, взвизгивала, лизала его руки; но он оттолкнул ее и прошел в гостиную, оттуда в диванную, из которой дверь вела прямо в спальню.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ вӗриленсе тата аташса выртнӑ чух вӑл ҫӗрӗпех чӑлӑм куҫ хупмасӑр ман вырӑн патӗнче ларчӗ, халь, эпӗ ҫырнине пӗлсе, хӗрачасемпе пӗрле диванлӑ пӳлӗмре ларать, мана ҫывӑрмалли пӳлӗмрен хӗрачасене нимӗҫсен юмахӗсене каласа пани тата лешсем ӑна итленӗ май каҫса кайса кулни илтӗнет.

Когда у меня был жар и бред, он целую ночь, не смыкая глаз, просидел около моей постели, теперь же, так как знает, что я пишу, сидит с девочками в диванной, и мне слышно из спальни, как им рассказывает немецкие сказки и как они, слушая его, помирают со смеху.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ку пӳлӗм ытти пин пӳлӗм евӗрлех: сенкер репспа сӑрса тунӑ диванлӑ, ярапалӑ шторӑсем пур, пӗчӗкҫӗ ҫыру сӗтелӗ, ун ҫийӗнче кӗленче выртать — пурпӗрех-ха ку пирӗн чи малтанхи ҫуртчӗ, эп ӑна ӗмӗрлӗхех асӑмра тытасшӑн пултӑм.

Она была похожа на тысячу таких же комнат: с диваном, обитым голубым репсом, со шторами, обшитыми каймой с шариками, с маленьким письменным столом, на котором лежало стекло, — всё равно: это был наш первый дом, и я хотела запомнить его навсегда.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951