Корпус чувашского языка

— Сирӗн ҫинчен каламӑпӑр, Дмитрий вара пултармаллипех пултарать, — тӑсрӗ вӑл малалла, сассине пусарса (ку мана уйрӑмах кӑмӑла килчӗ) тата куҫӗпе Любовь Сергеевна ҫине кӑтартса: — вӑл мӗскӗн мӑнаккӑшӗнче тӗлӗнмелле лайӑх енсем тупнӑ, эпӗ ӑна тата ун Сюзеткине пӗле пуҫланӑранпа ҫирӗм ҫул иртрӗ, ҫапах унашкаллине ним те тӗшмӗртеймерӗм…

— Но, впрочем, не говоря об вас, он на это мастер, — продолжала она, понизив голос (что мне было особенно приятно) и указывая глазами на Любовь Сергеевну, — он открыл в бедной тетеньке (так называлась у них Любовь Сергеевна), которую я двадцать лет знаю с ее Сюзеткой, такие совершенства, каких я и не подозревала…

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унтан вӑл каллех: ҫав ӑшӑ кӑмӑллӑ, чуна ҫывӑх сӑмахсене калам-ши е калам мар-ши тесе иккӗленнӗ евӗр, ман ҫине тинкерсе вӑрах пӑхрӗ; вара эпӗ, ҫак иккӗленӗве асӑрхарӑм та сӑн-питӗмпе мӗн калассине пӗтӗмпех калама тархасларӑм, анчах вӑл: «Халь университетра наукӑсене сахал вӗренни ҫинчен илтсеттӗм», — терӗ те хӑйӗн Сюзеткине чӗнсе илчӗ.

Потом снова она довольно долго пристально смотрела на меня, видимо колеблясь: сказать или не сказать это задушевное дружеское слово; и я, заметив это сомнение, выражением лица умолял ее сказать мне все, но она сказала: «Нынче, говорят, в университете уже мало занимаются науками», — и подозвала свою собачку Сюзетку.

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.