Поиск

Шырав ĕçĕ:

Илинька (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпӗ ҫапла шухӑшларӑм: Илинька Грап, мана курсан, питӗм ҫине сурать тата, ман ҫине сурса, тӗрӗс тӑвать; Оперов эпӗ инкеке лекнӗшӗн савӑнать, ман инкек ҫинчен пурне те кала-кала парать; Колпиков мана Яр патӗнче тивӗҫлипе намӑс кӑтартнӑ иккен; Корнакова княжнӑпа хам тӑрлавсӑр калаҫнисем хыҫҫӑн урӑхла пулма та пултараймасть т. ыт. те, т. ыт. те.
Я думал, что Иленька Грап плюнет мне в лицо, когда меня встретит, и, сделав это, поступит справедливо; что Оперов радуется моему несчастью и всем про него рассказывает; что Колпиков был совершенно прав, осрамив меня у Яра; что мои глупые речи с княжной Корнаковой не могли иметь других последствий, и т. д., и т. д.

XLV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Илинька иккӗленсе калани мана пӗр минутлӑха шиклентерсе ячӗ пулин те, эпӗ ун ответӗнчен йӗрӗнчӗклӗн кулса илтӗм.
Я презрительно улыбнулся на ответ Иленьки, несмотря на то, что сомнение, которое он выразил, на минуту заставило меня испугаться.

— Курӑпӑр-ха, хӑвӑр епле парӑр, — терӗ Илинька, вӑл университета кӗнӗренпе мана пачах та итлеми пулчӗ, манпа калаҫнӑ чух кулмасть, ман ҫине кӑмӑлсӑррӑн пӑхать.
— Посмотрим, как вы, — сказал Иленька, который, с тех пор как поступил в университет, совершенно взбунтовался против моего влияния, не улыбался, когда я говорил с ним, и был дурно расположен ко мне.

Вӗсен калаҫӑвӗнчен илтнӗ кашни сӑмах мана тӑрлавсӑрла пек ҫеҫ мар, тӗрӗс те мар, французла та мар пек туйӑнать (ce n`est pas Frangais, терӗм эпӗ хам ӑшра), Семенов, Илинька тата ыттисем хӑйсене епле тыткалани, калаҫни, хӑтланкалани ырӑ йӑхран тухнӑ ҫынсенни пек пулманнӑн, йӗркесӗррӗн, «comme il faut» мар пек туйӑнчӗ.
Всякое слово, которое я слышал из их разговора, не только казалось мне бессмысленно, но неправильно, просто не по-французски (ce n’est pas Franҫais, говорил я себе мысленно), а позы, речи и поступки Семенова, Иленьки и других казались мне неблагородны, непорядочны, не comme il faut.

XXXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Илинька, эпир кунта пурте пӗртанни ҫинчен аса илтересшӗн пулнӑн ман еннелле сиввӗн кӑна мар, йӗрӗнӳллӗн пуҫ тайнипе тӗлӗнтернӗскер, ман умра ларать, типшӗм урисене сак ҫине пӗр именмесӗр хӑпартса хурса (ҫакна вӑл юри мана тарӑхтарма тунӑн туйӑнчӗ), тепӗр студентпа калаҫать, хутран-ситрен ман ҫине пӑхкаласа илет.
Иленька, который, к удивлению моему, не только холодно, но даже презрительно мне поклонился, как будто желая напомнить о том, что здесь мы все равны, сидел передо мной и, поставив особенно развязно свои худые ноги на лавку (как мне казалось, на мой счет), разговаривал с другим студентом и изредка взглядывал на меня.

Пӗр сӑмахпа каласан, вӑл ман ҫине эпӗ хам Илинька ҫине пӑхнӑ евӗрлӗрех пӑхать, кӑмӑла килмесен те манӑн ҫакна йышӑнасах пулать.
Одним словом, его отношения со мной были, как мне ни неприятно признаться в этом, почти такие же, как мои с Иленькой.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӗсем кайма тӑрсан, эпӗ Илинькӑна тепӗр чух кӗме сӗнтӗм; Илинька вара тем мӑкӑртатса илчӗ те ирӗксӗртен куланҫи турӗ.
Когда они собрались уходить, я пригласил Иленьку заходить ко мне в другой раз; но Иленька только промычал что-то и улыбнулся с принужденным выражением.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Э, эсир аппӑр патне каясшӑнччӗ ҫав, — терӗ Илинька, ман ҫине пӑхмасӑр йӑл кулса, — ман хамӑн та ӗҫ пур-ха.
— Да ведь вы хотели идти к сестрице, батюшка, — сказал Иленька, улыбаясь и не глядя на меня, — да и мне дело есть.

— Мӗн каласси, экзамена вӑл питӗ лайӑх пачӗ, — ответлерӗм эпӗ, Илинька ҫине пӑхса илсе, лешӗ, эпӗ хӑй ҫине пӑхнине сиссе, хӗрелсе кайрӗ, тутине хускаткалама чарӑнчӗ.
— Что же, он прекрасно выдержал, — отвечал я, взглянув на Иленьку, который, почувствовав на себе мой взгляд, покраснел и перестал шевелить губами.

Илинька ҫав вӑхӑтра ман виҫ кӗтеслӗ шлепкене пӑханҫи туса, кантӑк умӗнче чӗнмесӗр ларчӗ, сӑмса айӗн, илтӗни-илтӗнми тем мӑкӑртатрӗ.
Иленька в это время сидел молча у окна, рассматривая будто бы мою треугольную шляпу, и чуть заметно что-то сердито бормотал себе под нос.

— Ҫапла вӑт, Николай Петрович, — тет мана старик, эпӗ тумланнӑ хушӑра пӳлӗм тарӑх ман хыҫҫӑн ҫӳренӗ май хӑйӗн хулӑн пӳрнисем хушшинче кукамай парнеленӗ кӗмӗл табакеркӑна хисепе хунӑн хуллен ҫавӑркаласа, — эсир экзамена ҫавӑн пек питӗ лайӑх пама пултарни ҫинчен ывӑлран пӗлсенех, — эсир ӑслӑ пулни пурне те паллӑ-ҫке, — улпутӑм, сире саламлама васкасах чупса килтӗм; эпӗ вӗт сире хулпуҫҫи ҫине лартса ҫӳренӗ, тата, тур курать, сире пурне те тӑвансене юратнӑ пек юрататӑп, Илинька та сирӗн пата питӗ килесшӗн пулчӗ.
— Так-то-с, Николай Петрович, — говорил мне старик, следуя за мной по комнате, в то время как я одевался, и почтительно медленно вертя между своими толстыми пальцами серебряную, подаренную бабушкой, табакерку, — как только узнал от сына, что вы изволили так отлично выдержать экзамен — ведь ваш ум всем известен, — тотчас прибежал поздравить, батюшка; ведь я вас на плече носил, и бог видит, что всех вас, как родных, люблю, и Иленька мой все просился к вам.

Илинька нимӗн те чӗнмест, ман ҫине те, ашшӗ ҫине те ҫиллессӗн пӑхкалать, хӑйне сӑмах каласан кӑна ирӗксӗртен йӑвашшӑн йӑл кулса илет, ҫав кулӑпа хӑйӗн мӗнпур туйӑмӗсене, уйрӑмах ашшӗшӗн вӑтаннине пытарма хӑнӑхнӑ ӗнтӗ вӑл, ҫак вӑтану ӑна пирӗн умра асаплантаратех.
Он ничего не говорил, злобно посматривал на меня и на отца и только, когда к нему обращались, улыбался своею покорной, принужденной улыбкой, под которой он уж привык скрывать все свои чувства и особенно чувство стыда за своего отца, которое он не мог не испытывать при нас.

Илинька — ырӑ та тӳрӗ кӑмӑллӑ тата ӑслӑ ҫамрӑк, анчах унӑн япӑх енӗ пур; вӑл тӑтӑшах пӗр сӑлтавсӑр хӑйӗн кӑмӑлӗн шайне чикӗ урлӑ каҫарса ярать — е вӗҫӗмсӗр йӗрет, е вӗҫӗмсӗр кулать, е кашни вак-тӗвекшӗн кӳренет; халь унӑн кӑмӑлӗн шайӗ шӑпах юлашки евӗрлӗ пӗк туйӑнать.
Иленька был добрый, очень честный и весьма неглупый молодой человек, но он был то, что называется малый с дурью; на него беспрестанно находило, и, казалось, без всяких причин, какое-нибудь крайнее расположение духа — то плаксивость, то смешливость, то обидчивость за всякую малость; и теперь, как кажется, он находился в этом последнем настроении духа.

Илинька ҫине эпӗ ҫӳлтен пӑхма хӑнӑхнӑран тата вӑл эпир ҫапла тума тивӗҫлӗ тесе шутлама хӑнӑхса ҫитнӗрен, вӑл та ман пекех студент пулни кӑштах лайӑх мар пек.
На Иленьку я так привык смотреть свысока, и он так привык считать нас вправе это делать, что мне было несколько неприятно, что он такой же студент, как и я.

Экзамена хӑшпӗрисем ман пекех гувернерсемпе е ашшӗ-амӑшӗпе пӗрле килнӗ, вӗсем шутӗнче эпӗ паллакан Фростпа пӗрле кӗҫӗн Ивин тата хӑйӗн ватӑ ашшӗпе пӗрле Илинька Грап пур.
Были такие же, как я, явившиеся на экзамен с гувернерами или родителями, и в числе их меньшой Ивин с знакомым мне Фростом и Иленька Гран с своим старым отцом.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Люба ҫуралнӑ кун, декабрӗн 13-мӗшӗнче, кӑнтӑрлахи апатченех пирӗн пата Корнакова княгиня хӑйӗн хӗрӗсемпе, Валахина Соньӑпа пӗрле, Илинька Грап тата икӗ кӗҫӗн Ивинсем килчӗҫ.
В день рождения Любочки, 13 декабря, еще перед обедом приехали к нам княгиня Корнакова с дочерьми, Валахина с Сонечкой, Иленька Грап и два меньших брата Ивиных.

XI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика