Поиск

Очер

Чочой стена ҫумне тата хытӑрах пӑчӑртанса ларчӗ, Очер, хӑйӗн ҫирӗп те шурӑ шӑлӗсене йӗрсе, хӑрлатса илчӗ.
Чочой плотнее прижался к стене, а Очер угрожающе зарычал, оскалив свои крепкие белые клыки.

Хушнине Очер хаваслансах турӗ: вӑл, кайри урисемпе пуса-пуса, малтисене кулӑшла кукӑртса, пӗрре Чочой ҫинелле, тепре Том ҫинелле чеен пӑха-пӑха утать.
Очер с видимым удовольствием выполнил просьбу: ступая только задними лапами и смешно пригнув передние, он пошел, лукаво поглядывая то на Чочоя, то на Тома.

Ачасем Очер ҫинчи юбкӑпа шлепкине ҫыхнӑ шараҫсем ытлашши хытӑ мар-ши тесе тӗрӗслесе пӑхрӗҫ, унтан вара йытта, кайри урисем ҫине тӑратса, урай тӑрӑх утма хушрӗҫ.
Мальчики проверили, не слишком ли туго завязаны тесемки, придерживающие юбку и шляпу на Очере, а затем попросили его встать на задние лапы, пройтись по полу.

Очер хӑйӗн пӗчӗк тусӗсене юратать.
Очер любил своих маленьких друзей.

— Очер ҫывӑхра ниҫта та ҫук, анне.
— Очера нет нигде близко, мама.

Чочой хӑраса та тӗлӗнсе амӑшӗ ҫинелле пӑхса илчӗ: — Туйӑнать ҫеҫ сана, анне. Очер вӗрмест, — терӗ вӑл.
Чочой испуганно и удивленно посмотрел на мать и сказал: — Это тебе чудится, мама. Очер не лает.

— Чочой, урама тухса пӑх-ха, Очер мӗн вӗрет унта, — хушрӗ вӑл сасартӑк ывӑлне.
— Пойди, Чочой, на улицу, посмотри, почему Очер лает,— вдруг обратилась она к сыну.

Вӑл Очера мӑйӗнчен ыталарӗ те: — Атя, Очер, атя хӑвӑртрах каялла, — терӗ шӑппӑн, Тома ҫаннинчен туртса, тусӗпе пӗрле Кэмби ывӑлӗсем патӗнчен аяккалла утрӗ.
Он обхватил руками шею Очера и вполголоса сказал: — Пойдем, Очер, пойдем скорее назад, — дернув Тома за рукав, Чочой поспешил отойти со своим другом от сыновей Кэмби как можно подальше.

— Вӑл куҫӗпе Очер ҫинелле кӑтартрӗ.
— Он указал глазами на Очера.

— Атя пирӗнпе, Очер, — терӗ вӑл, йыттине ачашласа.
— Пойдем с нами, Очер, — сказал он, погладив собаку.

Очер, ҫемҫе ҫӑмлӑ мӑйӗпе Чочой пичӗ ҫумне сӗртӗнсе, хӑйӗн юратнӑ хуҫине ҫухатнӑшӑн хурланнине пӗтӗм тӗнчене пӗлтерес тенӗ пек, улать те улать.
А Очер, прижимаясь пушистой шеей к лицу Чочоя, все выл и выл, словно хотел поведать миру о том, как тоскливо ему сейчас, когда он потерял своего любимого хозяина.

Вӑл сана питӗ юрататчӗ, Очер.
Он очень любил тебя, Очер.

— Ан макӑр, ан макӑр, Очер, — терӗ Чочой куҫҫулӗ витӗр.
— Не надо, не надо плакать, Очер, — приговаривал Чочой, глотая слезы.

Очер, пуҫне ҫӳлелле ҫӗклесе, вӑрӑммӑн та салхуллӑн уласа ячӗ.
Очер поднял кверху морду и завыл протяжно, заунывно.