Поиск

Шырав ĕçĕ:

шӑплӑх сăмах пирĕн базăра пур.

шӑплӑх (тĕпĕ: шӑплӑх) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Гремячий Лог хуторӗнче вара ҫӗрлесенче нимӗн хускатми шӑплӑх шӑнса хытнӑ пек тӗлӗрсе тӑрать.
В Гремячем же Логу ночью стынет глухая тишина.

19-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Тул ҫутӑлас умӗнхи кӑн-кӑвак шӑплӑх.
Предрассветная синяя тишина.

14-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Ҫынсем океан хӗррине каяҫҫӗ: унта, вӗсене канӑҫпа шӑплӑх сунса, илемлӗ шурӑ ҫуртсем лараҫҫӗ.
И люди идут на берег океана, где стоят, обещая им отдых и тишину, красивые белые здания.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Темиҫе минут хушши шӑплӑх…
Несколько минут молчания…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Халӗ ак шӑплӑх та йӑвашлӑх… аякран пӑхас-тӑк, халӗ пурнӑҫ йӑлтах лӑпланса ларнӑ.
Теперь вот тишина и смиренство… ежели так со стороны посмотреть, совсем даже смирная жизнь теперь стала.

Вӑхӑт вӑрахӑн иртнипе шӑплӑх шиклентернӗҫем шиклентернӗ ӑва…
И тишина, от времени, становилась все зловещей…

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Шав — хӑй айне путарать, тусан — сӑмса шӑтӑкӗсене вӗчӗлтеттерсе, куҫа ҫыпӑҫтарса лартать, шӑрӑх — ӳт-тире пӗҫертсе ӗшентерет; пӗтӗм йӗри-тавралӑх — пурнӑҫ карӑнса ҫитсе, чӑтӑмлӑха ҫухатса, кӗҫ-вӗҫех темле пысӑк катастрофӑпа ишӗлсе анассӑн, сирпӗнсе каяссӑн туйӑнать, ун хыҫҫӑн уҫӑлнӑ сывлӑшра вара сывлама ирӗклӗн те ҫӑмӑл пулассӑн, ҫӗр ҫинче шӑплӑх пулассӑн туйӑнать, хӑлхана хупласа лартакан, йӗкӗлтекен, хуйхӑпа уртарса ярас патне ҫитерекен тусанпа шӑв-шав пӗтмелле те — хулара та, тинӗс ҫинче те, ҫутҫанталӑк тӳпинче те тӳлек, уҫӑ, аван пулас пек туйӑнать…
Шум — подавлял, пыль, раздражая ноздри, — слепила глаза, зной — пек тело и изнурял его, и все кругом казалось напряженным, теряющим терпение, готовым разразиться какой-то грандиозной катастрофой, взрывом, за которым в освеженном им воздухе будет дышаться свободно и легко, на земле воцарится тишина, а этот пыльный шум, оглушительный, раздражающий, доводящий до тоскливого бешенства, исчезнет, и тогда в городе, на море, в небе станет тихо, ясно, славно…

Челкаш // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Юратакан арӑмӗ унӑн пурнӑҫӗнчи кашни самантах тем пек сыхланӑ пулин те, яланхи канӑҫ, яланхи шӑплӑх, кунтан-кун юлхавланса пыни пурнӑҫ машинине чарса лартнӑ.
Как зорко ни сторожило каждое мгновение его жизни любящее око жены, но вечный покой, вечная тишина и ленивое переползанье изо дня в день тихо остановили машину жизни.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Шӑплӑх ангелӗ унӑн ыйхине хӑй сыхланӑ пек туйӑнать.
Кажется, сам ангел тишины охраняет сон его.

Ӑна темле, таҫта пулнӑ шӑплӑх ҫавӑрса илет, палланӑ маятник сулланать, шӑлпа ҫыртса ҫип татни илтӗнет; палланӑ сӑмахсем, пӑшӑлтатни илтӗнет.
Его осеняет какая-то, бывшая уже где-то тишина, качается знакомый маятник, слышится треск откушенной нитки; повторяются знакомые слова и шепот:

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Шӑплӑх та ҫитнӗ, кӑмӑл ҫӗкленнисем те иртнӗ; вӗсем пурнӑҫри йывӑрлӑхсене ӑнланма, чӑтӑмлӑн та хӑюллӑн тӳссе ирттерме вӗренсе ҫитнӗ, пурнӑҫ ҫаплах шӑпланса ларман вӗсен.
Настала и тишина, улеглись и порывы; кривизны жизни стали понятны, выносились терпеливо и бодро, а жизнь все не умолкала у них.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Мӗнешкел шӑплӑх сирӗн кунта! — терӗ Обломов.
— Какая тишина у вас здесь! — сказал Обломов.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломова хӑрушӑ тӗлӗксем курӑнсан та, чӗрине иккӗленӳ шаккасан та, Ольга ангел пекех хуралта тӑрать; вӑл хӑйӗн ҫутӑ куҫӗсемпе ӑна питӗнчен пӑхать те унӑн чӗринче мӗн пуррине пӗлет, — вара каллех шӑплӑх, каллех туйӑмсем, пӗлӗтӗн ҫӗнӗ тӗррисене хӑй ҫине ӳкерсе юхакан шыв пек, пӗр тикӗссӗн юхаҫҫӗ.
Если ему и снятся тяжелые сны и стучатся в сердце сомнения, Ольга, как ангел, стоит на страже; она взглянет ему своими светлыми глазами в лицо, добудет, что у него на сердце, — и все опять тихо, и опять чувство течет плавно, как река, с отражением новых узоров неба.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Шӑплӑх.
Молчание.

Ӗнер калаҫса пӗтермен сӑмаха тытӑнатпӑр; шӳтлӗ калаҫу е кӑмӑла тултаракан шӑплӑх пуҫланать, пурте шухӑша каяҫҫӗ — ӗҫлекен вырӑна ҫухатнӑран мар, сенатри ӗҫсем пирки мар, ӗмӗтсем туллин пурнӑҫланнипе, киленӳллӗ шухӑшсемпе…
Начнем вчерашний, неконченый разговор; пойдут шутки или наступит красноречивое молчание, задумчивость — не от потери места, не от сенатского дела, а от полноты удовлетворенных желаний, раздумье наслаждения…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫуртра масар ҫинчи пекех шӑплӑх тӑрать; ҫынсене таплаттарса пусма та, шавлама та чараҫҫӗ.
В доме воцарилась глубокая тишина; людям не велено было топать и шуметь.

Ҫуртра та хуллен-хулленех шӑплӑх сирӗлсе пырать: пӗр кӗтесре таҫта алӑк чӗриклетет; картишӗнче такамӑн ура сасси илтӗнет; унтан аслӑк ҫинче такам сунаслать.
И в доме мало-помалу нарушалась тишина: в одном углу где-то скрипнула дверь; послышались по двору чьи-то шаги; на сеновале кто-то чихнул.

Пӳртре те тупӑкри пекех шӑплӑх пуҫланать.
И в доме воцарилась мертвая тишина.

Йывӑҫ та, шыв та чӳхенмест; ялпа уй-хире лӑпкӑ-лӑпкӑ шӑплӑх хупӑрланӑ — пурте вилсе пӗтнӗ тейӗн.
Ни дерево, ни вода не шелохнутся; над деревней и полем лежит невозмутимая тишина — все как будто вымерло.

Шӑплӑх, сирсе те сирейми лӑпкӑлӑх ку ҫӗршыври ҫынсен йӑлинче те пур.
Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют и в нравах людей в том краю.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика