Поиск

Прошка

Паллах, Прошка та хӑрӑмран тасалса курман, вӑл ӑна мунчара та ҫуса ярайман.
Конечно, Прошка тоже был всегда в саже, которой не мог отмыть даже в бане.

Прошка пысӑк пушмакӗпе, шалпар сӑхманӗпе, уйрӑмах ашшӗн ҫӑмран пустарнӑ ҫурӑк шлепкине тӑхӑнса ярсан, аппӑшӗ ҫумӗнче йӑваран тухса ӳкнӗ ҫерҫи пек туйӑннӑ.
Рядом с сестрой Прошка в своих больших котах и разъезжавшемся кафтанишке походил на выпавшего из гнезда воробья, особенно когда нахлобучивал на голову отцовскую войлочную шляпу с оторванным полем.

Анчах Федорка нихҫан та нӑйкӑшман, ун аллинче ӗҫ вӗресе тӑнӑ, — Прошкӑна аппӑшӗ умӗнче намӑс пек туйӑнать: ҫапах вӑл, Прошка, арҫын-ҫке!
Но Федорка никогда не жаловалась, и все у ней как-то горело в руках, — и Прошке делалось совестно перед сестрой: все-таки он, Прошка, мужик!

Прошка сак ҫинче е кӑмака умӗнче сӗнксе ларать.
Прошка сидел на лавке или на приступке у печки и чувствовал, как его давит смертный сон.

— Ыттисем… — тет Прошка амӑшӗ хыҫҫӑн, анчах тӳрре тухма сӑмах тупаймасть, кӗҫҫеленсе ларнӑ пуҫне кӑна хыҫса илет.
— Другие… — повторял Прошка за матерью и не знал, что сказать в свое оправдание, и только чесал скатавшиеся волосы на голове.

— Ҫывӑрса тӑранма та памаҫҫӗ… — мӑкӑртатса анать хайхи Прошка сентре ҫинчен, татӑк кантраллӑ ҫӗтӗк пушмакне шырама пикенет.
— Черти, не дадут и выспаться-то… — ворчал Прошка, слезая наконец с полатей и начиная искать худые коты с оборванными веревочками.

Шӑллӗ вӑраннӑ ҫӗре аппӑшӗ ялан тумланма ӗлкӗрет, хӑҫан ҫывӑрать ку Федорка, — шалт тӗлӗнет Прошка.
Прошка всегда видел сестру одетой и удивлялся, — когда это Федорка спит!

— Анне, эп халех… — сасӑ парать Прошка, ухват мӑйракисенчен икӗ аллипе ярса тытса.
— Мамка, я сейчас… — откликался Прошка, хватаясь за рога ухвата обеими руками.

Прошка, каскӑн, тӑр!..
Прошка, отчаянный, вставай!..

Прошка, тетӗп!.. — кӑшкӑрма тытӑнать хайхи ватӑ Марковна, сентре ҫине ухватпа хӑмсарса.
А, Прошка! — крикливо начинала голосить старая Марковна и лезла на полати с ухватом.

— Прошка…
— Прошка…

Ҫыхланчӗ ӗнтӗ! — мӑкӑртатать Прошка, кӗтесерех кайса хӗсӗнме тӑрӑшса.
Привязалась! — бормотал Прошка, стараясь укатиться в самый дальний угол.

Каскӑн! — вӑрҫать Федорка, Прошка витӗнсе выртакан ҫӗтӗк-ҫатӑка туртса антарса.
Отчаянный! — ругалась Федорка, стаскивая с полатей разное лохмотье, которым закрывался Прошка.

Прошка ҫаплах куҫне уҫасшӑн мар.
Прошка по-прежнему не хотел открывать глаза.

Пӗчӗк Прошка ялан вилнӗ пек ҫывӑрать, Федорка аппӑшӗ ӑна кашни ир, алӑран е ураран тытса, сентре ҫинчен нумайччен сӗтӗрет.
Маленький Прошка всегда спал как убитый, и утром сестра Федорка долго тащила его с полатей за ногу или за руку.

— Пӗр чикарккӑлӑх чӗптӗмле, Прошка!
— Всыпь на цигарочку, Прошка!

— Мӗн ӑнланмалла марри пултӑр унта? — ответленӗ Прошка.
— А чего тут непонятное? — отвечал Прошка.

Пӗр Прошка ҫеҫ лашасем патӗнче тӑрмашнӑ.
И лишь один Прошка крутился около лошадей.