Поиск

Шырав ĕçĕ:

ӑстаҫи (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ун умӗнче Шиллер ларать, «Вильгельм Тель» тата «Вӑтӑр ҫула пынӑ вӑрҫӑ историйӗ» кӗнекесене ҫыракан Шиллер мар, Мещански урамра пурӑнакан тимӗр ӑстаҫи, паллӑ Шиллер.
Перед ним сидел Шиллер — не тот Шиллер, который написал «Вильгельма Телля» и «Историю Тридцатилетней войны», но известный Шиллер, жестяных дел мастер в Мещанской улице.

Невски проспект // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 3–38 с.

Ҫав вӑхӑтра Залесскинче пике пек хитре, юрӑ ӑстаҫи Глаша ятла хӗр пурӑннӑ.
Жила в то время в Залесском девушка Глаша — красавица и певунья.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Сад ӑстаҫи пулас килет пулсан, улма йывӑҫҫи лартас тенӗ ҫӗр мӗнле иккенне пӗлмелле.
Помоги переводом

IV. Ҫӑмӑлах та мар ӑна тӑвасси // Илпек Микулайӗ. Юрий Сотник. Курман-илтмен кайӑк; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 138–154 с.

Ачасем ватӑ сад ӑстаҫи ятне асӑнсан, хаваслӑн алӑ ҫупса янӑ.
Помоги переводом

Вӑл пӗтӗм районӗпе паллӑ сад ӑстаҫи: Александр Агапович Спеков колхозник.
Помоги переводом

Ҫак коммунистсем вӗсем хӑйсен ӑсталӑхӗпе ҫеҫ пӗр-пӗринчен урӑхларах; эсӗ тӗш тырӑ ӑстаҫи, унта, авӑ, ҫеҫенхиртен чабан, е епле те пулин выльӑх-чӗрлӗх ӑстаҫи, е МТС директорӗ, е, пирӗн Савва пек, исполком председателӗ, е, ман пек, колхоз председателӗ килнӗ…
Эти коммунисты отличаются друг от друга только своим мастерством; приехала ты как хлебопашец, там, вон, из степи чабан, или какой-нибудь скотный мастер, или директор МТС, или, как наш Савва, председатель исполкома, или, как я, председатель колхоза…

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Варринчи ретре авӑ пӗр парта ҫине виҫҫӗн вырнаҫнӑ: «Власть Советов» колхоз председателӗ Иван Герасимович Родников, илемлӗ уссиллӗ шыҫмакрах арҫын, янаххипе алли ҫине таянса ытла тимлӗн итленипе унӑн ҫӑварӗ кӑшт уҫӑлса тӑрать; унпа юнашар — эпир тахҫанах паллакан Никита Никитич Андриянов, ҫут ҫамкаллӑскер, вӑл праҫникре тӑхӑнмалли хура костюмпа, хӑйӗн шывлӑрах куҫӗсемпе вӑл темле шурӑ йӗрсем ӳкернӗ туска ҫине пӑхать; унпа юнашар лараканни — «Волна революции» колхозри выльӑх-чӗрлӗх ӑстаҫи Матвей Кириллович Сотник; унӑн вӑрӑм куҫхаршийӗсем тарӑн куҫӗсем ҫинех усӑнса аннӑ, вӑл тетрадь ҫине темскер ҫинчен асаплансах ҫырать.
Вот в среднем ряду на одной парте уместились трое: председатель колхоза «Власть Советов» Иван Герасимович Родионов, мужчина грузный, с красивыми усами, — опершись щекой на руку, он слушает так внимательно, что усатый его рот чуточку приоткрылся; рядом с ним наш старый знакомый Никита Никитич Андриянов, в праздничном костюме, с лоснящейся лысиной, — взгляд слезливых глаз обращен к доске, на которой белели какие-то линии; его сосед, животновод колхоза «Волна революции» Матвей Кириллович Сотник, с густыми, нависшими над глубокими глазницами бровями, что-то мучительно записывал в тетрадку.

XIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Кунта тата, Иван Атаманова ҫиллентерме шутланӑ пекех, вӑрман ӑстаҫи чавса хатӗрленӗ шӑтӑксем патне пычӗ, унта йывӑҫ лартакан хӗрарӑмсен ушкӑнӗсем патӗнче вӑл, ывӑннӑскер, лашине чарчӗ те йӗнер ҫинче пӑркалана-пӑркалана ҫапла ыйтрӗ:
Как бы желая позлить Ивана Атаманова, лесовод подъезжал к группе женщин, сажавших деревья в готовые лунки, останавливал коня и, устало выгибаясь в седле, спрашивал:

XI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Лашасем сӑрта улӑхсан, тата нӳрлӗ те тарӑн сухаланӑ тӑпра ҫине тухса, утӑпа утма пуҫласан, — ку пулас вӑрман тӑрӑхӗн пӗр енӗ, — Никифор Васильевичпа Иван Атаманов пӗр-пӗринпе ролӗсене улӑштарнӑ пекех туйӑнчӗҫ: вӑрман ӑстаҫи, йывӑҫсем лартакан ҫынсене курсан, кӑмӑллӑн кулса ячӗ, юланутпа ҫӳрессин пӗтӗм хурлӑхне ҫийӗнчех маша кайнӑ пек, унӑн пичӗ кӑмӑлланса, ҫуталса кайрӗ; утӑпа ҫӳреме юратман юланутҫӑ вара, кунта лашасене хӑвӑртах юртӑра чуптарма пулас ҫуккине ӑнланса, кичемленчӗ, унтан, туратсем ҫине салхуллӑн пӑха-пӑха илсе, енчӗк кӑларчӗ те чикарка ҫавӑрма пуҫларӗ.
Когда лошади, выскочив на пригорок, вступили на сырую, глубоко вспаханную землю и пошли шагом — это был первый край будущей лесной полосы, — Никифор Васильевич и Иван Атаманов как бы поменялись ролями: лесовод, увидев людей, сажавших деревца, расцвел, сразу забыл о всех горестях верховой езды, его лицо подобрело и посветлело; конник же, не любивший ехать шагом, понял, что тут не скоро придется пустить коней рысью, оттого заскучал и, грустно поглядывая на веточки, вынул кисет и стал закуривать.

Шухӑ кӗсре ҫинче ларса пыракан вӑрман ӑстаҫи Иван Атамановпа юнашар ытла мӗскӗн курӑннӑ.
Рядом же с Иваном Атамановым лесовод на гнедой резвой кобыле являл собой жалкую картину.

Унта лавсем, автомашинӑсем кайрӗҫ, анчах Николай Петрович вӑрман ӑстаҫи Кнышевсӑр тӗпчесе чавма юрамасть тет…
Туда потянулись обозы, уехали автомашины, но Николай Петрович говорит, что без Кнышева копать молодые деревья нельзя…

Вӑл салхуллӑ вӑрман ӑстаҫи патне ҫывхарчӗ.
Он приблизился к мрачному леснику.

Ҫак вӑхӑтра юланутҫӑсем, чупма туртӑнакан лашасене тытса чарса тата хулӑм пӗлӗтсен мӗлки тӗлӗнче хӑйсен буркӑсем тӑхӑннӑ пӗвӗсемпе илемлӗн курӑнса, вӑрман ӑстаҫи ҫурчӗ патнелле пыраҫҫӗ.
В это время конники, сдерживая рвавшихся на рысь лошадей и красиво рисуясь бурками на фоне косматых туч, подъезжали к домику лесовода.

Кантӑр тӗлне, вӑрман ӑстаҫи сӑлтавне тупайманнипе чӑннипех кулянма пуҫланӑ чухне, утрава Сергей Тутаринов ҫитрӗ.
В середине дня, когда лесовод, сбиваясь в догадках, окончательно загрустил, на остров приехал Сергей Тутаринов.

Ҫӳллӗ те сарлака хулпуҫҫиллӗ вӑрман ӑстаҫи Никифор Васильевич Кнышев вӑрман тӑрӑх пысӑк утӑмсемпе, тирпейлӗ хуҫа пек утса ҫӳрет, ун ури айӗнче типнӗ йывӑҫ тураттисем хыттӑн шатӑртата-шатӑртата илеҫҫӗ.
Никифор Васильевич Кнышев широким шагом, с видом рачительного хозяина расхаживал по лесу, и под ногами у него шумно потрескивал сушняк.

Вӗсене тирпейлӗн турттарса пыраҫҫӗ: вӑрман ӑстаҫи Никифор Васильевич Кнышев лавҫӑсене майӗпен уттарма хыттӑн хушать.
Увозили их бережно, лесовод Никифор Васильевич Кнышев строго наказывал возчикам ехать шагом.

Шӳтлесе кала: вӑрман ӑстаҫи пулса кайрӗ, те… —
Скажи, для шутки, что заделался лесоводом… —

VII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Эх, эсӗ, вӑрман ӑстаҫи! — Андрей Васильевич шӑллӗне хулпуҫҫирен ҫапса илчӗ.
Эх ты, лесовод! — Андрей Васильевич хлопнул брага по плечу.

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫавӑн хыҫҫӑн вӑл края, министерствӑна жалобӑсем ҫырма пуҫланӑ, вара вӑл ҫӗнтернӗ-ҫӗнтернех; питомнике ҫӗнӗрен уҫнӑ, анчах утраври пурнӑҫпа никам та интересленмен, «Лесхозра» Никифор Васильевича хальчченхи пекех вӑрман ӑстаҫи мар, лесник тесе шутланӑ.
Тогда он стал писать жалобы в край, в министерство, и все его хлопоты кончились тем, что питомник был все же открыт, но жизнью острова никто не интересовался, а в лесхозе по-прежнему считали Никифора Васильевича не лесоводом, а лесником.

Ҫенӗхпе юнашар пӳлӗме вӗсем кровать, сӗтел, кӗнекесем хунӑ арча лартнӑ, юнашар пӳлӗме Рощенски тата юнашарти районсенче пухнӑ тӑпрасене хунӑ вӑрӑмрах тӑваткӑл ещӗксем лартса тухнӑ; ҫав ещӗксенче тӗрлӗ йывӑҫсен вӑррисене шӑтарма лартнӑ, стенасем ҫинче Чурсун утравӗнче лартса ӳстернӗ йывӑҫсен типӗтнӗ тунисемпе ҫулҫисем ҫакӑнса тӑнӑ, — пӗр сӑмахпа каласан, хӑй тӗллӗн вӗреннӗ вӑрман ӑстаҫи ҫак пӳлӗмре наукӑпа сӑнав ӗҫӗсене туса пынӑ.
В первой от сенец комнате новые жильцы поставили кровать, стол, сундук с книгами, а в соседней разместились квадратные и продолговатые ящики с почвой, взятой в разных местах Рощенского и соседних с ним районов; здесь прорастали семена различных лесных пород, а на стенках висели засушенные стебли и листья деревьев, выращенных на Чурсунском острове, — словом, это была комната, в которой лесовод-самоучка вел научную и исследовательскую работу.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика