Поиск

Шырав ĕçĕ:

япаласем (тĕпĕ: япала) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Мересьевӑн япаласем чикмелли миххинче колбаса, консерва, ырхан айӑкӗсем ҫине тӑвар хытса ларнӑ икӗ селёдка тата ҫарта паракан пӗр ҫӑкӑр тупӑнчӗҫ.
В вещевом мешке Мересьева обнаружились колбаса, консервы, даже две сухие, с выступившей на тощих боках солью селедки и кирпич армейского хлеба.

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Япаласем чикмелли «сидор» текен михӗсенче вӗсен хӑйсене ҫул ҫине парса янӑ «сухой паёк» юлашкисем пулнӑ.
В верных «сидорах» у них хранились остатки сухого пайка, выданного им на дорогу.

Япаласем хумалли михӗрен вӑл тутапа каламалли чылай пысӑк купӑс туртса кӑларчӗ, вара пӗрре ӑна вӗрсе, тепре юрласа, аллисене дирижёр пек сулкаласа, юрра ертсе пычӗ.
Из вещевого мешка достал он большую губную гармошку и, то дуя в нее, то подпевая и дирижируя ею, повел песню.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Таврари пур япаласем те — ҫул хӗрринчех кӗпҫипе ҫӗр ӑшнелле тӑрӑнса выртакан ҫӗмрӗк тупӑ та, башни таранах армутипе мӑян ӑшне путса ларнӑ совет танкӗ те, авиабомба тӳррӗн лекнипе арканнӑ нимӗҫ танкӗ те, курӑк шӑтма пуҫланӑ снаряд воронки те, сапёрсем ҫӗнӗ кӗпер патӗнче ҫӗр айӗнчен кӑларса ҫул хӗррипе купаласа тухнӑ противатанковӑй минӑсем те, инҫетре, курӑк хушшинче курӑнакан нимӗҫ салтакӗсен масарӗ ҫинчи хурӑн хӗрессем те (ку ӗнтӗ кунта кӗрлесе иртнӗ хаяр ҫапӑҫусен паллисем пулнӑ, ун пек паллӑсене хӑнӑхнӑ фронтовик куҫӗ вӗсене асӑрхамасӑрах иртсе кайнӑ) — ҫаксем пурте ҫамрӑк йӗкӗте тӗлӗнтернӗ, пит те интереслӗ курӑнусем пек туйӑннӑ.
Все кругом: и разбитая пушка, ткнувшаяся стволом в землю возле самой дороги, и заросший бурьяном по самую башню советский танк, и обломки немецкого танка, раскиданные, должно быть, прямым попаданием авиабомбы, и снарядные воронки, уже затянутые травой, и стопки противотанковых мин-тарелок, извлеченных саперами и уложенных ими на обочине у новой переправы, и мелькавшие вдали в траве березовые кресты немецкого солдатского кладбища — следы отгремевших здесь сражений, следы, которых глаз фронтовика просто не замечал, — все удивляло, поражало юношу, казалось ему значительным, важным и очень интересным.

Анчах пур япаласем ҫине те лӑпкӑн пӑхма тӑрӑшнӑ пулин те, фронта ку ҫамрӑк пӗрремӗш хут килни, ҫавӑнпа та хӑй питӗ хумханни палӑрнӑ.
Но ясно было, что на фронт он едет в первый раз и очень волнуется.

Анчах бензинран хаклӑрах япаласем те пур! — Капустин ҫапла каларӗ те, хӑйӗн кукӑр чӗлӗмне атӑ кӗли ҫумне шаккаса, ӑшӑ кӗле силлесе кӑларма тытӑнчӗ.
Но есть вещи подороже бензина! — И Капустин принялся старательно выколачивать о каблук теплую золу из своей кривой трубочки.

10 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Вӑрҫӑ пуҫламӑшӗнче хаюллӑ ҫӗнӗлӗх пек туйӑннӑ япаласем халӗ нимӗнпе тӳрлетмелле мар кивелсе юлнӑ.
То, что в начале войны казалось смелым новаторством, теперь безнадежно устарело.

Уншӑн кунта пурте — япаласем те, ҫынсем те тӑван пек ҫывӑх пулнӑ: кивӗ, куштӑрканӑ, вӑрҫӑ пуҫланнӑранпа тӗссӗрленнӗ сӑран реглансем, йытӑ тирӗнчен ҫӗленӗ унтӑсем тӑхӑннӑ, хӗвелпе пиҫнӗ; сассисем ҫӗтнӗ савӑнӑҫлӑ ҫынсем — тӑван; авиаци базин сӑмсана ҫуракан вичкӗн те тутлӑрах шӑрши ҫапнӑ сывлӑш, ӑшӑтакан моторсен кӗрлевӗпе тата вӗҫсе каякан самолётсем тикӗссӗн кӗрленӗ сасӑсемпе тулнӑ сывлӑш — тӑван; ҫулланса пӗтнӗ комбинезонсем тӑхӑннӑ, ураран ӳкес пек ывӑнса ҫитнӗ техниксем; хӗвелпе бронза тӗслӗ пуличченех пиҫсе ларнӑ хаяр инструкторсем; метеорологи будкинчи хӗрлӗ питлӗ хӗрсем; команднӑй пункт ҫуртӗнчи кӑмакаран йӑсӑрланса тухакан кӑвак тӗтӗм; зуммерсем нӑйлатни тата телефонсем хыттӑн шӑнкӑртатни; фронта тухса каякансем «асӑнмалӑх» чиксе кайнипе столовӑйсенче кашӑксем ҫитменни; тӗрлӗ тӗслӗ карандашсемпе ҫырнӑ «боевой листоксем», сывлӑшра хӗрсем ҫинчен шухӑшлакан ҫамрӑк лётчиксенчен тӑрӑхласа тунӑ карикатурӑсем; вӗҫмелли уйри самолёт кустӑрмисемпе урлӑ та пирлӗ чӗркелесе пӗтернӗ, шӑнса ларнӑ хӑмӑр тӗслӗ пылчӑк; тӑварлӑрах сӑмахсемпе тата авиаци терминӗсемпе хутӑштарнӑ хаваслӑ калаҫу — ҫаксем пурте уншӑн ҫывӑх, хӑнӑхнӑ япаласем пулнӑ.
Родная обстановка, родные люди в старых, шершавых и выгоревших за войну кожаных регланах и в собачьих унтах, загорелые, хриплоголосые, веселые; родная атмосфера, пропахшая сладковатым и острым запахом авиационного бензина, наполненная ревом прогреваемых моторов и ровным, успокаивающим рокотом летящих самолетов; чумазые технари в замасленных комбинезонах, сбившиеся с ног; сердитые, загоревшие до бронзового цвета инструкторы; румяные девчата в метеорологической будке; сизый слоистый дым лежанки в домике командного пункта; хрипенье зуммеров и резкие телефонные звонки; недостаток ложек в столовой, забираемых «на память» отъезжающими на фронт; боевые листки, написанные цветными карандашами, с обязательными карикатурами на юнцов, мечтающих в воздухе о девушках; бурая мягкая грязь летного поля, вкривь и вкось исчерченная колесами и костылями, веселая речь, приправленная солеными словечками и авиационными терминами, — все это было знакомое, устоявшееся.

8 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

— Япаласем илмелли аттестат пур-и?
— А вещевой аттестат есть?

Унӑн япаласем хумалли миххинче ашшӗн кӗмӗл портсигарӗ выртнӑ.
В вещевом мешке хранился у него старый серебряный отцовский портсигар.

6 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Анчах Анюта ҫав тери ывӑнса таврӑнчӗ, Алексее алӑ панӑ-паманах, хӑйне йӗри-тӑвра пур япаласем те ҫутӑлса, йӑлтӑртатса тӑнине те асӑрхамасӑрах диван ҫине тӑсӑлса ӳкрӗ.
Но Анюта пришла такая усталая, что, едва поздоровавшись с ним, сразу грохнулась на диван, даже не заметив, что вокруг нее все блестит и сверкает.

Пур япаласем те хулӑм тусан сийӗпе витӗннӗ, чӳречесемпе тумбочкӑсем ҫинче нумайранпа шӑварман чечексем саралса, шанса кайнӑ.
На всем лежал толстый слой пыли; на окнах и на тумбочках желтели и вяли давно не поливавшиеся цветы.

Карчӑк хӑйӗн тӗссӗр тӗксӗм куҫӗсемпе Алексей сӑн-питне, френчне, пуринчен ытла япаласем чикмелли миххине шӑтарас пек пӑхса хыпашларӗ.
Старушка так и шарила выцветшими, тусклыми глазами по его лицу, френчу, особенно по вещевому мешку.

Стручковӑн япаласем хумалли миххи санаторире выртнӑ ӗнтӗ, ҫавӑнпа та вӑл хӑйне килти пекех туйнӑ, вӑл пурне те палланӑ, ӑна та пурте пӗлнӗ.
Вещевой мешок Стручкова уже лежал в санатории, и майор чувствовал себя тут дома, всех знал, и все его знали.

Ытти япаласем пекех иртнӗ ӗмӗрте ҫыхса тунӑ чехол айӗнче чей пиҫсе ларчӗ, сӗтел варринче сенкеррӗн йӑлтӑртатакан бутылкӑпа икӗ черкке тӑчӗҫ.
Под вязаным, тоже прошлого века, чехлом с шерстяными помпонами вызревал чай, источая приятный аромат, напоминающий о довоенных временах, а посреди стола сверкала голубизной непочатая бутылка под конвоем двух тоненьких рюмок.

Тӑкӑрлӑксенче, каллех вылямалли япаласем пек, рельсӑсенчен тунӑ тутӑхнӑ «чӗрӗпсем» выртнӑ.
А в переулках, тоже похожие на игрушки, рассыпанные и забытые своевольным дитятей, лежали сваренные из рельсов ржавые ежи.

Сывлӑш ҫав тери уҫӑ, вӑл тем ӗҫнӗ пекех ӳсӗртсе, пуҫа ҫавӑрса ярать, ҫав вӑхӑтрах вӑл таса пулнипе, ун витӗр пур япаласем те калама ҫук ҫывӑх пек курӑнаҫҫӗ, алла тӑссассӑнах ватӑ Кремль стенисене те, Иван Великий чиркӗвӗн тӑррине те, шыв урлӑ ҫакӑнса тӑракан сӗвек авӑнчӑклӑ мӑн кӗпере те тытса пӑхма пулассӑнах туйӑнать.
Воздух был так свеж, что от него, как от хмеля, кружилась голова, и так прозрачен, что терялись перспективы, и казалось: протяни руку — и можно дотронуться до этих старых зубчатых, никогда не виданных им в натуре кремлевских стен, до купола Ивана Великого, до громадной пологой арки моста, тяжелым изгибом повисшей над водой.

Вӑл хӑйӗн япаласем хумалли миххине Стручкова парса хӑварчӗ те, санаторине каҫхине: электричкӑпа ҫитме пулса, гостиницӑран ҫурранах тухса кайрӗ.
Он оставил вещевой мешок Стручкову и ушел из госпиталя пешком, обещав добраться до санатория вечером на электричке.

Ҫаксем пурте ҫав кӗпӗрнере ытах та ҫӗнӗ япаласем пулнӑ.
Всё это было чрезвычайно ново в той губернии.

Хресчен хӗрӗ — пике // Ҫт. Ухантей. Александр Пушкин. Иван Петрович Белкин ҫырса хӑварнӑ повеҫсем. Ст. Угандей куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1936

Пурӑнӑҫа ҫӗнӗ япаласем кӗртнине курайманни Берестовӑн характерӗнче уйрӑммӑнах палӑрса тӑнӑ.
Ненависть к нововведениям была отличительная черта характера Берестова.

Страницы:

Корпус чувашского языка

Поиск

Шырав ĕçĕ:

Сайт:

Статистика