Корпус чувашского языка

Чӑнах та, ӳссе вӑйпитти ҫын пулнӑҫемӗн Латиф вырӑссене ытларах та ытларах курайми пулчӗ, анчах ку вӑл Кель Ахмат тӑрӑшнипе мар, Крым майлӑ тӑракан мӑрсасем тӑрӑшнипе.

Помоги переводом

1. Хан керменӗнче // Куҫма Турхан. Турхан К.С. Сӗве Атӑла юхса кӗрет: истори романӗ. Пӗрремӗш кӗнеке. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1994. — 607 с. — 9–606 с.

Анчах Смурый чарса тӑратчӗ: вӑл маншӑн ҫемҫе пулнӑҫемӗн ҫемҫерехчӗ, — тата мана пароход татти-сыпписӗр ҫӳрени шутсӑрах илӗртетчӗ.

Но удерживал Смурый: он относился ко мне всё мягче, — и меня страшно пленяло непрерывное движение парохода.

VI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫӗр ӗмӗрлӗхех килсе тӑнӑ пек, шӑп пулнӑҫемӗн шӑпрах пулса пырать.

Ночь становилась всё мертвее, точно утверждаясь навсегда.

I. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫӗрле пулчӗ, ҫынсем пурте койкӑсем ҫинелле йӑванса карӗҫ, кӑвак одеялсем айнелле пытанса выртрӗҫ, кашни минутрах лӑп пулнӑҫемӗн лӑпрах пулса пырать, кӗтесре ҫеҫ тахӑшӗ мӑкӑртатать; — Ним те тухас ҫук, арҫынӗ те – йӗрӗнчӗк, хӗрарӑмӗ те – йӗрӗнчӗк…

Пришла ночь, все люди повалились на койки, спрятавшись под серые одеяла, с каждой минутой становилось всё тише, только в углу кто-то бормотал: — Ничего не выйдет, и он — дрянь, и она — дрянь…

I. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ҫак шуркка йӗкӗт, ҫитӗнсе ҫитсе арҫын пулнӑҫемӗн, мӗншӗн ытларах та ытларах йӗрӗнчӗклӗн туйӑнса пынине вӑл хӑй те пӗлмест.

Она и сама не знала почему, но этот белобрысый юноша, по мере того как он вырастал из мальчика в мужчину, становился ей все более и более противен.

Пӗрремӗш сыпӑк // Чӑвашсен патшалӑх издательстви. Островский, Николай Аслексеевич. Тӑвӑлпа ҫуралнисем: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑвашиздат, 1937. — 268 с.

Анчах иккӗшӗ нумайрах тӗл пулнӑҫемӗн вӗсен чунӗсем ҫывӑхлансах пычӗҫ, Штольц та хавхалансах пычӗ: сисмесӗрех вӑл сӑнавҫӑран мӗнпур ӗҫе-хӗле ӑнлантарса параканни, Ольгӑна ертсе пыраканни пулса тӑчӗ, Сисмесӗрех Штольц унӑн ӑс-тӑнӗ, совеҫӗ пулса тӑчӗ, Ольгӑн пӗтӗм пурнӑҫне хӑйӗн пурнӑҫӗпе ҫыхӑнтарчӗ; ҫапах Ольга чӗринчи пӗр вӑрттӑн туйӑм уншӑн паллӑ пулмарӗ, ҫав туйӑма Ольга унран питӗ тӗплӗ пытарса усрарӗ.

Но чем чаще они виделись, тем больше сближались нравственно, тем роль его становилась оживленнее: из наблюдателя он нечувствительно перешел в роль истолкователя явлений, ее руководителя, Он невидимо стал ее разумом и совестью, и явились новые права, новые тайные узы, опутавшие всю жизнь Ольги, все, кроме одного заветного уголка, который она тщательно прятала от его наблюдения и суда.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956